– Ты успела многое, но разве ты не понимаешь, я не могу этого
допустить? Это неправильно.
– О, я вижу, что разговариваю не просто с девушкой, случайно
угодившей в сети этого ничтожного сообщества. Но все равно я не
боюсь тебя. Я никогда не поверю, что ты захочешь еще раз пролить
кровь только для того, чтобы справиться с амулетом. Тем более, мы с
тобой родственницы... Сестра.
Кира вскочила и сделала невольный шаг вперед. Напоминать о
происшествии на дороге было нечестно. Хотя, о какой же честности
могла идти речь? Понимает ли камень, что означает это слово?
Камень, наделенный жизнью от смешения магии и теплой человеческой
крови, создание, приносящее горе и боль множеству людей своим
непониманием реального человеческого добра и зла, но готовое
принимать за них решения без малейших колебаний.
– Ни шагу дальше! Не подходи ко мне! Я никогда, никогда не приму
ее!
Воздух перед Изабель словно сгустился, заледенел. В этом
мерцании чувствовалась готовность защищаться и нападать, сражаться
до конца. Но девушка уже взяла себя в руки. Кира ответила почти
спокойно.
– Я не могу быть родственницей с тобой. Ты не человек. Но ты
права, я не могу пролить кровь. И не хочу этого сделать. Тем более,
кровь Изабель. Я хочу другого. Спасать и помогать.
Милан сделал шаг и взял ее за руку. Рука была горячая, очень
горячая. Шершавая, сильная, дорогая, нежная… Она могла бы привести
множество слов, определений для этой руки, руки любимого. Человека,
который только вчера по-настоящему вошел в ее жизнь. Мужчины, о
котором она, казалось, знала все и не знала практически ничего. Его
тепло, оно сейчас согревало и придавало решительности. Как хорошо,
что он у нее такой. Чернота внутри, готовая взорваться
опустошительным вихрем, окончательно отступила, исчезла на
задворках сознания.
Милан на секунду сжал ее пальцы и отпустил. Так было надо. В
глазах Изабель появился испуг, камень не понимал, не мог
понять.
Мужчина набрал полную грудь воздуха и произнес.
– У меня есть желание.
Все вокруг замерло. Замерли люди у нее за спиной. Замерла
Изабель. Замерли, казалось, даже голоса птиц и стрекот кузнечиков в
траве. Слова были произнесены, и пути назад больше не было.
Изабель, наконец, смогла произнести, прошептать одними
губами.
– Желание… Я готова.
Ледяная преграда рухнула, Кира сделала шаг вперед и сомкнула
свои пальцы на амулете, поверх пальцев испанки. Секунду или две они
смотрели друг другу в глаза, и она уловила тень понимания. “Прощай,
бессмертная гостья. Ты все-таки изменила меня”.