Напротив на все той же, знакомой скамейке сидела знакомая
девушка. Лицо ее скрывала тень, и только глаза поблескивали,
отражая сияние луны. Теперь то самое черное платье было на ней. И
вот ей оно подходило больше, гораздо больше.
Кира сделала несколько шагов к скамейке и заметила, что девушка
отвернулась. “Где же твоя уверенность и нахальство? Что с тобой
произошло, моя чужая?”.
Словно услышав ее мысли, та подняла голову. Несколько минут она
разглядывала Киру. Если бы ее спросили, то она могла бы поклясться,
что в глазах черноволосой красавицы стояли слезы. Потом она
кивнула.
– Да. Этот цвет тебе идет больше. Он твой. Но и черный тоже.
– Что ты хочешь этим сказать?
Впервые они разговаривали почти просто так, без вызова, без
страха. Хотя это был только сон. Наверно, сон. И может быть, не
просто сон.
– Ничего особенного. Просто это платье твое. Оно тебе к лицу. И
оно лучше отражает твою сущность.
Теперь девушка на скамейке попыталась улыбнуться.
– А мое платье – это то, что я, и только я из себя представляю.
Должна признать, в тебе я сильно ошиблась. В тебе столько всего.
Там, в глубине...
Кира молчала. Она слушала слова девушки, а мысли возвращались к
тому, что та сказала ей раньше. Она провела по рукаву платья, и
вслед за рукой по одежде побежал узор черной вышивки. Он вписался в
крой и цвет платья так гармонично, что, казалось, иначе просто не
могло быть изначально. “Да, так будет правильно. Ведь все цвета в
ней неразрывны, и два других, они тоже здесь, просто показывать их
сейчас не стоило. Пестрота в одежде, да и во всем остальном вряд ли
будет ей к лицу. Потом, потом она придумает, найдет им
применение”.
Девушка на скамейке грустно покачала головой, пытаясь уследить
за изменениями в одежде. Она уже совсем успокоилась и сложила руки
на груди, видимо, приняв какое-то решение.
– Ты быстро учишься. Ты впитываешь и отдаешь с радостью.
Наверно, у меня еще есть шанс, хоть и маленький. Пойми, я просто не
могу иначе. И я благодарна, я страшно благодарна тебе. Ведь ты
смогла! У тебя получилось!
– Но кто ты на самом деле? Только не говори, что ты – это я.
Ведь это не так?!
– Я понимаю. Теперь так и не будет. Даже если бы у меня был
камень. Но ты должна помочь мне. Ведь так ты поможешь и себе.
– И все же, кто ты на самом деле?
– Я не знаю, я не помню. Это было так давно. Столько лиц, все
стерлось, перемешалось. Я помню только, что когда-то я попросила
одну вещь. И мне ее дали.