Двери открылись, и в кабинет вошли женщины. Хозяйка, стройная
брюнетка Беатрис, выглядела очень взволнованной. Она с тревогой
смотрела в сторону мужа и неуверенно оглядывалась на гостью.
Александра-Хабира, наоборот, была воплощенная уверенность и
безмятежность. Генрих был удивлен, его жена уже давно научилась
скрывать свои эмоции, и столь откровенное волнение, читаемое на ее
лице, встревожило барона. Мужчина только теперь оценил внешность
гостьи замка. Она была женщиной, скорее европейского, чем
азиатского типа. Если бы он встретил её в Вене или Праге, то
никогда бы не подумал, что эта высокая темноволосая девушка с белой
кожей и огромными серыми глазами может быть арабского или турецкого
происхождения. Женщина кинула недовольный взгляд в сторону мужа, и
барон понял, кто является главным в этом необычном семействе.
Михал, словно по команде, вскочил и начал извиняться.
– Уважаемый Генрих, дорогая Беатрис! К сожалению, нам необходимо
спешить. Дорога длинная, а мы не хотим злоупотреблять вашим
гостеприимством!
Барон хотел предложить гостям задержаться, ведь время было уже
достаточно позднее, но его жена еле заметно покачала головой.
– Ваша карета готова, лошади накормлены. Ваш слуга тоже. С
удовольствием продолжил бы нашу беседу…
Но тут он встретился взглядом с Александрой. Сказать, что этот
взгляд охладил, было не сказать ничего, серые глаза словно
замораживали. Он даже как будто почувствовал легкий озноб, а перед
глазами замелькали черные пятна. Беатрис поспешно сделала несколько
шагов вперед и взяла мужа под руку. Черный камень у нее на груди
засверкал, словно в нем тоже происходила внутренняя борьба, и в
глазах у барона прояснилось. Оглянувшись, он обнаружил, что гости
уже покинули кабинет. Можно было только надеяться, что он больше
никогда не встретится взглядом с девушкой с темно каштановыми
волосами и серыми глазами, приехавшей издалека.
***
Милан сделал приглашающий жест рукой, и Шварцберг присел к нему
за столик. Некоторое время мужчины молчали, рассматривая друг друга
и потихоньку попивая кофе. “Хороший костюм, дорогой. И сам барон
такой, дорогой. Весь ассоциируется с традициями и благородным
стилем. Хотя и старается держаться просто. Но вот эти черные глаза.
В них усталость. И морщинки у этих глаз. Он уже не так молод, как
старается показать окружающим”.