Каково же было мое изумление, когда в
этом скрюченном создании я опознала Олава. Мое изумление и
ошарашенный взгляд видимо вызвал у Олава ярость.
- Что
пялишься подстилка? Выжил значит после того заказа, куда я тебя
отправил? А жаль. Но я постарался от твоего имени дела поделать.
Теперь тебя многие будут искать. Твоя оставшаяся жизнь будет
адом.
Олав кричал
всякую несуразицу, изливал всю свою желчь на меня. А я сидела и
никак не могла понять. За что? Что я такого ему сделала? А под
конец его тирады мне даже смешно стало. Когда у него кончились
слова, он попытался плюнуть на меня. Но слюна видимо была слишком
вязкой и просто повисла на его подбородке.
Я просто
опустила глаза в пол и старалась сдержаться от смеха. Я не злилась
на Олава, мне просто было его жаль. Недалекий, зацикленный на себе
омежка.
- Олав, у
меня к тебе только единственный вопрос. За что? Что я такого
сделала, что ты меня так люто ненавидишь?
- Ты пришел
весь такой ангелочек, в машинах профи. Тебя все сразу зауважали.
Мне пришлось год работать, что бы на меня обратили хоть какое-то
внимание. А Михаил? Михаил с тебя глаз не сводил. Стоял как кретин
и каждое твое слово ловил. Мне меньше времени стал уделять и денег
почти перестал давать. – А дальше Олав сорвался в очередную
истерику, где я была виновата, что он не может найти истинных. Что
он вообще стерильный. В общем во всем, что у него было не так, была
виновата я. Он орал, а в глазах разгоралось пламя
безумия.
Вот так
люди живут, общаются и даже не подозревают, что с ними под боком
находятся такие безумцы. Михаил считал Олава преданным любовником.
А он как в песне у Высоцкого: «Если друг оказался вдруг. И не друг
и не враг, а так….»
Ладно, как
бы там ни было, но что же ждет меня дальше? Вроде дорогу никому не
переходила. Мстить мне некому. Хотя Олав же сказал, что что-то
натворил и назвался моим именем. Ну не дураки же тут живут. Увидят
меня и поймут, что я не он. Да, только если смотреть будут и
разбираться. Ведь сколько у нас невинных пострадало от тупых
шестерок братков в девяностые? Они косили не глядя.
Одно я
считала плюсом, при этом безобразии присутствовали эти громилы. Они
слышали все, что орал Олав. Ладно, как бы ни было страшно, надо
держать себя в руках.
Ехали мы
долго, по ощущениям часа четыре. Но очень страшно стало, когда
машина остановилась. Мысли, крутившиеся в голове, были одна ужаснее
другой. А вдруг нас вывезли на ту дорогу, где меня подобрал Антон?
И поминай как звали, сейчас уже темно. Самое время для прощания с
жизнью.