— Первый курс. Добро пожаловать. Ко мне обращаться — «тренер Зур». Люблю вас, желторотиков, ничего не знаете, не умеете, а гонору на миллион. Вот чем гордитесь вы? Штернберг!
— Носом, тренер. Прекрасная форма носа. Тренер, через полгода...
— Как сменишь фамилию, так и я сменю обращение. Здесь тебе не подружкин клуб. Кто-то еще чем-то гордится? Испугались. Только одна девка среди вас смелая?
— Этой все нипочем, верняк, — мерзко хохотнул туалетный шутник.
— Тьеор, отвечайте за себя, — почти нежно проворковал тренер. И его изуродованное шрамом лицо заставило шутника передернуться.
Я присмотрелась к студентам: кто посмеялся искренне, а кто вымучено улыбнулся. Подпевалы добровольные и недобровольные. Вон тот, худой парнишка в заношенной форме — явно предыдущая жертва фон Тьеора. Ну уж нет, самая противная рыба в этом аквариуме — я. А значит, и плавать вы будете по моим правилам.
Жизнь вносит свои коррективы. Расставив нас на беговых дорожках, тренер Зур отдал приказ бежать. Первое занятие — вводное, по его результатам нас распределят по группам. И вот здесь меня ожидал сюрприз. Я помню одышку — в мои четырнадцать лет в нашем городе открылся МакДак, гори он в аду синим пламенем, и спустя полгода мне пришлось сбрасывать радостно нажранные килограммы. Тогда у меня тряслись жиры, руки, ноги, темнело в глазах и клокотало в груди. Но сейчас я всех этих симптомов не ожидала.
Сбросив темп, я пыталась обуздать дыхание. В груди кололо. Но не совсем так, как прежде, в прошлом. Как будто кости норовили распасться на отдельные половинки. Ну уж нет, с этими симптомами я буду разбираться позже.
Но «позже» наступило раньше — тренер приказал отжиматься, три подхода по десять раз. На втором подходе в глазах потемнело.
Я лежала под открытым небом. Облака застыли в мертвой неподвижности. Да и солнце какое-то слишком уж лучистое. Щурюсь, силясь рассмотреть получше.
— Очнулась, красавица? — низкий, рокочущий голос исходил из низкорослого, тощенького тельца. Широко распахнув глаза, я смотрела на бородатую тетку. Причем борода у нее была весьма странная — не грубая, как обычно у мужчин. Нет, это были мягкие, шелковистые волосы. Со вплетенными цветочками и бусинками.
— Д-да, — выдавила я.
— Такую маленькую и хрупкую гномку испугалась? — хохотнул тренер. Он сидел с правой стороны от моей постели. За его спиной, скрестив на груди руки стоял мой декан.