Поправляю платье. Черное, свободное, со строгим белым
воротничком. Но короткое, выше колен, и ноги на виду.
Волосы я опять распустила.
- Вы закончили, Сергей Георгиевич? - делаю вид, что мне
неинтересно стоять здесь и с ним разговаривать. Потрясаю конспектом. - Так-то
тут очередь.
Кроме меня тут никого, Сергей это видит. Его взгляд
останавливается на моей руке, с зажатой в ней тетрадью.
Он вдруг ухмыляется.
Тоже смотрю на конспект и вздрагиваю.
Это не тетрадь, это...
- "Мой малыш и я", - читает название Сергей и
выхватывает у меня журнал с беззубым карапузом на обложке. Мельком пролистывает
его, убеждается, что там все про ребенка. - Это что?
- Это про тех, кого ты терпеть не можешь, - выдергиваю у
него журнал. - Ты таким тоже когда-то был, представь. Вот, - сминая странички,
торопливо толкаю журнал в сумку. - Работу научную пишу. Исследование
психологическое. Называется "Отцы и дети".
- Так это плагиат, Ева, - Сергей кивает. - На Тургенева. Ты
лучше другую тему возьми, - он плотнее зажимает подмышкой дипломат и разводит в
стороны руки, - сказ о том, как серая мышь поверила в себя и стала стервой.
- Готово, - зовет его продавец, и он отворачивается, и не
видит, как у меня слезы на глаза набегают.
Опускаю голову и смахиваю их, неловко пячусь назад.
Зачем я к нему подошла, дура, знала ведь, что все кончено,
такие, как Сергей не меняются, я поняла это еще год назад.
Но все равно надеялась.
А ему просто удобно теперь. Обвинять меня в выдуманных
грехах, грязно намекать на Богдана, которого он первый и последний раз в жизни
видел.
Я ему надоела.
И он от меня избавиться захотел.
- Серега, здарова, - гаркает за спиной знакомый голос, и я в
удивлении оглядываюсь.
Нет, не показалось, это они. Вадим и Артем. Вырядились в
строгие костюмы, а наглые широкие улыбки с лиц не стерли.
- Как на выходных погудели? - парни равняются с Сергеем и обмениваются
рукопожатиями. - А мы с Вадей готовились. Аспиранты, все серьезно. Сегодня
первый день.
Они замечают меня.
И взгляд Артема загорается.
- О, детка, ты как после субботы? - он делает шаг ко мне и
широким жестом цапает в объятия. - Серый, ты бы видел, как она накидалась.
Начали с шампанского, потом за вином сбегали, а ночью уже коньяк глушили.
Выпутываюсь из его рук и хочу возмутиться, что не было
такого, пусть не врет, я их почти сразу выставила.