Накрываю ладонью живот, мне так плохо становится, что любые
оскорбления проглотить готова, только бы они остановились, не трогали друг
друга.
Их с трудом разнимают, Вадим и Артем, оттаскивают их в
стороны, я держусь за Олю, стоять не могу.
- Добилась, чего хотела? - Сергей вытирает грязь со скулы.
Его глаза блестят, голос низкий, полный глухой злости. - Ты в универе не
задержишься, поняла, родная? Я все сделаю, но тебя выпрут отсюда.
Серый – дебил. Думал, я поверю в то, что Ева все подстроила?
Так отомстила за то, что «бросили» ее в отеле, что сговорилась с Богданом?
Мало я его отходил, гандона, надо было в кашу его лицо
превратить.
Урод!
Еву в универ проводил лично ректор, неодобрительно
взглянувший на нас:
- Сергей, у вас выходной. Если подобное еще раз повторится,
то я попрошу вас написать заявление. А вы, Ярослав, - тяжелый взгляд на меня, -
только освободились, но снова кулаками машете. Обратно не терпится? Уходите.
Оба. Иначе я не охранника вызову, а полицию. Идем, Ева.
- Но нам нужно поговорить…
- Успеется. Я не хочу, чтобы еще и тебе губу разбили, - он
почти силой уводит слабо брыкающуюся, бледную Еву. – Или мне позвонить твоим
родителям? Я итак на многое закрывал глаза, прикрывая тебя. Поговорите, когда
оба они остынут, а сейчас бегом на пары.
- Вот так Ева, да? – Серый сплюнул кровью. – Богдан в
друзьях, ректор в друзьях. Не удивлюсь, если она и с губернатором на короткой
ноге.
- Ты на что намекаешь? Что ты, мать твою, несешь? – пытаюсь
дышать глубоко и успокоиться, но нихера не получается.
По мышцам пробегают волны дрожи, требуя въ*бать лучшему
другу. Лучшему ли?
Да Серый ведь ревнует. Он просто хочет, чтобы Ева была
только его, потому и пытается оттолкнуть меня от нее. Чтобы потом, когда я
наломаю дров, я оказался в пролете, а он – на коне, черт бы его побрал.
И эта мысль успокаивает.
- Серый, поехали. У тебя образовался выходной? – он кивнул,
но все еще на меня волком смотрит. – Давай прокатимся. У дома есть бар, там и
посидим.
Вижу, что Штерн хочет меня послать, но сдерживается. И идет
следом за мной к машине, с которой скоро придется расстаться. Отец изначально
не одобрял эти понты, налог на Бэнтли дикий, да и за городом на ней не
покатаешься.
Сейчас я отца понял. Продам, куплю тачку поскромнее, а
деньги вложу в свое дело. Может, со временем смогу родителям компенсировать то,
что они из-за меня потеряли, хотя бы деньгами!