– Сегодня я познакомилась с шефом и его сыном.
– И?
Беру новую салфетку.
– Мальчик маленький, никому не нужный, плакал…
Женька не понимает ничего, но и не торопит меня. Знает, что расскажу, надо только дать время. Края салфетки превращаются в неровную бахрому.
– Он даже отцу не нужен. Мать его бросила… – стираю тыльной стороной ладони слезинки. – Я с ним весь день… кормила, играла… А потом мы с Медведем…
– С кем?
– С директором. Его Михаилом зовут, а за глаза Медведем. Ну вот, мы няню мальчику выбирали и выбрали Леську…
– Леську? – Губы брата дёргаются в полуулыбку. Так всегда, когда я о Леське разговор завожу. – Никольскую, что ли? Она там каким боком оказалась?
– Я позвала. Она хотела на моего шефа посмотреть, а он ее няней для сына взял.
– И почему я не удивлен? – хмыкает. – Она у тебя вечно с приветом. Ну а ревешь–то ты чего? Ребенок с няней и отцом, чего волноваться–то?
– А вдруг Леська не справляется и Матвейка плачет?
– Так позвони.
– А если помешаю?
– Кому?
– Ну… Леське мой шеф понравился, она решила его охмурить.
– Пипец у тебя подруга.
Женька злится, психует, подскакивает на ноги, мечется по кухне из угла в угол.
Я всхлипываю. Что поделать, такая у меня Никольская.
– Или ты ревнуешь ее к этому Медведю? – брат тормозит.
– Что? Ты что несешь, Жень? Да он… Он… – вспыхиваю, задыхаюсь от возмущения. Как Женя мог так подумать? – Он Медведь! – рву салфетку в клочья, представляя на ее месте директора. – Чурбан бесчувственный! Он на сына собственного орал как ненормальный! Он гадкий. Он… Терпеть его не могу! Уволюсь завтра же, чтобы не видеть его!
– Ну все, все, завелась, – Женя выставил руки вперед, останавливая мой гневный речевой поток. В глазах подозрительные смешинки остались. – Просто позвони подружке и спроси как дела, окей?
– Думаешь?
– Уверен. Звони давай.
– А ужин?
– Насть, давай я пельмени сварю?
Пельмени – Женькина слабость. С бульоном, зеленью, сметаной он готов их есть круглосуточно. Иногда я леплю их сама, и тогда они улетают еще быстрее, чем магазинные. Я же их ем от случая к случаю. Не люблю вареное тесто.
– Ладно, вари. Мне как всегда восемь.
– Ага. А ты звони, а то так и будешь мучиться. Или мне позвонить? – стреляет глазами на лежащий на столе телефон.
– Нет, я сама.
Поддавшись на уговоры брата, набираю Леську. Пара гудков и она на связи. А я мямлю: