— У меня тоже найдется немного еды.
Даже кое-что из деликатесов. — отозвался я, выставляя на стол банку
с консервированными персиками. Одна из девушек увидев еду с
сожалением цокнула языком и отвернулась. — Не отравлено. Можете
забирать.
Я улыбнулся, в открытом жесте раскрыв
руки, но она лишь отвернулась и еще раз цокнула. Ну что поделать,
не доверять чужакам в нынешней ситуации – понятное желание. Это я
могу себе позволить с раскрытыми объятьями к монстрам выходить –
потом просто уйду в бестелесность или телепортом. К слову, одну из
точек, неподалеку, я держал для отступления.
— Прости ее, мы только перед выходом
плотно поели, так что сейчас никто не голоден. Да и не любит она
персики. — сказал старший группы, да только я заметил как дернулась
щека девушки при этих словах.
— Ничего страшного. Я вам банку
оставлю. Не последняя. — спокойно сказал я, присаживаясь за стол. —
Я Эвак, из группы выживших под СВР, Южное Чертаново.
— А я Лесник, будем знакомы. —
улыбнулся мужчина, протягивая мне ладонь в перчатке. Рукопожатие
оказалось крепким, но не давящим. Может так броня влияет, но словно
деревяшку потрогал. — Далеко тебя занесло. Служба?
— Да. По-другому бы я сюда не
сунулся. — не стал скрывать я. — У вас суша далеко идет? Проход за
Пушкино остался?
— Карту что ли обновляете? В таких
условиях? — нахмурился Лесник. — Дело конечно нужное, только
странно что этим один человек занимается, у вас же должны быть
БПЛА… зонды всякие, разведывательные.
— Есть, но эту область раньше не
исследовали, а сейчас понадобилось – но пока не работают. Вот
солнышко выйдет, тогда снова все взлетит. — улыбнулся я. Благодаря
пожарищу в десятке метров ПНВ можно было наконец убрать, и я
рассмотрел выживших, чувствовавших себя в разрушенной квартире
вполне комфортно.
То, что я в начале принял за
шапку-ушанку оказалось старым шлемом, с защитой-крыльями
прикрывающими щеки. Римский, кажется. Кираса же была совершенно из
другой эпохи – ближе к крылатым гусарам. В целом Лесник, как и
остальные в комнате, был одет во что придется, не особенно
заморачиваясь за историчность и сконцентрировавшись на
эффективности доспехов. То же можно было сказать и об оружии.
Но меня смутило другое. Теперь, в
свете огня, у всех них глаза отливали красным. Не прожилки
лопнувших сосудов, а полностью красные белки с черной точкой зрачка
посредине. Кожа – бледная, нездоровая, так что в другой ситуации я
бы сказал, что все они больны или вообще не являются людьми.