Заказали мороженное и кофе, сели за
столик. Ника старательно отводила глаза. Девушка выглядела то ли
обиженной, то ли расстроенной.
- Ника, я все понимаю. Мы оба устали.
Мне тоже непросто. Я вообще-то с девушкой расстался, которой в
Новый год предложение собирался сделать. Мой план оказался не таким
чудесным, как я себе представлял. Дурацкая идея, ты была права. Но
надо довести это до логического конца. А он наступит не раньше
тридцать первого. В доме родителей бывшая точно появится. А после
можно и закончить со всем этим. Потерпи еще три дня. На твоей
оплате это не отразится, так же как и на возможности стажировки в
ресторане.
- Хорошо. Я не возражаю, даже если
это и отразится на оплате. Хочу закончить со всем поскорее и забыть
как страшный сон. На стажировку не претендую.
Слова Ники Каширина удивили и
огорчили. Не ожидал, что откажется и от денег, и от повышения
квалификации. И что так сильно устала от него, что не хочет после
иметь ничего общего, тоже не ожидал.
- Договорились, - ответил сухо.
Они молча доели мороженное, которое
обоим показалось безвкусным. Кофе на ночь и вовсе никто не стал
пить. Домой вернулись также молча, обиженные друг на друга и на
весь свет. А утром Ника снова удивила Артура. Девушка опять
приготовила завтрак, хоть и общалась с прохладцей. А после
попросилась с ним в ресторан. Каширин возражать не стал. А к концу
дня и вовсе решил, что все забыто, настолько Ника была спокойна и
вела себя с ним нейтрально.
Проблемы начались уже после
возвращения домой. От вечеринки Каширин отговорился – хватит,
устал. Прилег перед телевизором, надеясь, как следует отдохнуть и
выспаться перед финальным этапом своего плана мести. Внезапно из
гардеробной послышался полувскрик-полустон:
- Артур!
Голос девушки звучал столь жалобно,
что Каширин моментально подлетел с дивана и бросился на выручку.
Правда, влетев в гардеробную, он изумленно замер. Перед зеркалом
спиной к нему стояла Ника. Она явно готовилась к завтрашнему вечеру
– на ней красовалось сумасшедшее вечернее платье нежно-лимонного
оттенка. Цвет удивительно оттенял и ее глаза, и тон кожи. Вот
только выражение лица девушки было отнюдь не радостным, а скорее
огорченным.
- Мы забыли про белье, – прошептала
Ника замогильным шепотом, будто сообщила о какой-то непоправимой
трагедии.