«Ответь, ты
нужен».
«Здравствуй
Шиза-Один».
«Что за
Шиза-Один?».
«Это я тебя
так называю, чтоб не сойти с ума».
«Как будет
угодной, это твое право. Но ты нужен и должен помочь».
А вот это
меня задело – даже если это мой бред и галлюцинации, то я все равно
никому не позволю себя нагибать.
«Я никому
ничего не должен. Кому был должен либо вернул, либо простил. Сейчас
я просто человек божий, иду по жизни, никого не трогаю».
Агрессия
моего ответа явно озадачила мою галлюцинацию, и она как-то сменила
тон.
«Не злись,
Ушедший. Действительно нужна помощь, не стала бы тревожить по
пустякам. Дело божеское - сироте убогой помочь, справедливость
восстановить, наказать извергов-предателей».
Я умудрился
даже во сне усмехнуться. Становилось все интереснее и интереснее и
как-то точно не вписывалось в мои понятия о бреде.
«Ух, какая
Шиза у меня правильная и говорливая. Ну, давай рассказывай, что там
у вас случилось и чем зек вам может помочь».
Пауза и
теперь очень осторожно заговорила Шиза-Два, нежным, дрожащим от
перепуга голоском явно молоденькой девушки.
«Уважаемый
Ушедший, мой отец полковник Арцеулов Аристарх Петрович штаб-офицер
Российской Императорской армии был обвинен в предательстве и лишен
всех чинов и наград. Не перенеся позора застрелился. Мой брат
прапорщик Арцеулов попытался восстановить честное имя отца, но был
обвинен в попытке смертоубийства, также лишен всех чинов и сослан
на каторгу. Мою матушку от горя хватил удар и мы практически без
средств существования живем в Мценске у родственников матушки,
которые не бросили в трудный час. У меня ничего нет кроме женской
добродетели…» - и она замолчала, как я понял, борясь со
слезами.
Я выдержал
паузу, явственно слушая всхлипы и наконец-то ответил:
«Так чего
ты хочешь от меня?».
«От
вас?»
Она на
несколько мгновений замолчала и с новой интонацией, в которой уже
была слышна и сила и жесткость, проговорила:
«Справедливости и кары тем, кто оболгал моего отца и
брата, кто виновен в том, что моя матушка не может ходить, говорить
и каждый день гаснет от тоски. Кары им, так как я уверена, что это
одни и те же люди, не побоявшиеся кары божьей за свои
прегрешения».
Я
усмехнулся. Как-то все уже странно звучало.
«Хочешь их
определить, доказать вину и завалить?»
«Завалить?»
- не поняла она моего сленга.