— Ладно. Сегодня я ведь в безопасности. У нас водопой, —
продолжаю его странную аллегорию, записав себя в добычу. Ну да,
глупая лань, даже отрицать не стану.
— Именно.
Пальцы осторожно поглаживают мое плечо, а я пригреваюсь и совсем
уж бессовестно растягиваюсь на диване. Удары его сердца успокаивают
лучше ромашкового чая, а засыпать под них — сплошное удовольствие,
поэтому закрываю глаза, иногда все же приоткрывая один и наблюдая
за действом на экране. Но мы же смотрим ромком, где в конце все
счастливы и целуются? Значит, я ничего не пропущу, если вздремну
немного.
Жизнь поворачивается на сто восемьдесят градусов, когда твой дом
тебе не принадлежит, когда новое дело приносит удовольствие и когда
рядом каждый вечер оказывается лучшая женщина. До конца недели,
пока рабочие слишком уж копошатся с водопроводом — что мне только
на руку, — мы с Рыбкой проводим каждый вечер вместе.
Сначала мы столкнулись у подъезда, когда она возвращалась с
работы, задержавшись, а я без сил полз с тренировки, где малявки
загоняли меня похлеще взрослых мужиков. Вообще душевая в зале была
очень даже удобной, поэтому вопреки желанию увидеть Рыбку решил все
же не досаждать ей и захватил все принадлежности с собой. Вот
только она сама, кажется, была не против компании и пригласила на
чай, потому что накануне мы проболтали целый вечер, вспоминая
школьные годы и осторожно обходя скользкую тему наших неудавшихся
отношений.
А сегодня уже я ждал ее возвращения. Чтобы бесполезно не тратить
время, на свою голову предложил приготовить ужин. Рыбка мою
инициативу поддержала, но все-таки решила проконтролировать и
попросила без нее готовку не начинать. Тоже мне удружила. Так бы,
если провалил урок кулинарного мастерства, заказал ужин, а теперь
не ударишь в грязь лицом.
Но Рыбка из всего ужина доверяет мне нарезку лука и салата,
остальное берет на себя, ловко управляясь и даже успевая с кем-то
чатиться в телефоне. Меня подмывает любопытство, прикидываю,
удастся ли что-то увидеть, если остановлюсь прямо за ней. В
принципе да, разница в росте позволит, особенно если она повернется
к плите. Но я сдерживаюсь, хотя внутри что-то неприятно колет,
заставляя бурлить кровь и злиться на Юлю за то, что уделяет
внимание не мне.
Обычно ревностью я не страдал; даже когда мы с Рыбкой
встречались, ни разу ее не ревновал. Но там и не к кому было —
никто не осмеливался даже засматриваться на мою девчонку. А вот
теперь, после того как ее целовал у подъезда какой-то кретин, все
не кажется так радостно. Что, если он уехал в командировку и теперь
пишет, как по ней скучает? Тем более, что Юля не дала мне и повода
думать, что она ко мне что-то испытывает. Разве что, когда уснула
на моей груди, но это легко списать на усталость.