— Давайте, — согласился он. — Вы удерживаете вице-президента
Уилкинса в заложниках. Освободите заложника, выходите с поднятыми
руками, и я гарантирую вам жизнь.
Вот насчет последнего я как раз и не сомневаюсь. Я нужен им
живым и только живым, иначе снайперы с соседнего небоскреба давно
бы уже меня подстрелили. Закрытые жалюзи на окнах не помеха, в
интравизионный прицел меня видно, как на ладони.
— Вы прекрасно знаете, с кем имеете дело, Мэллоун. Поэтому
бесполезно просить у вас миллион баксов в мелких купюрах и
вертолет, все равно не поверите.
— Что же вам надо?
— Сделку. Я хочу выйти отсюда живым, но просто так заложника не
отдам. Звоните в бюро, выбивайте через окружного прокурора бумагу,
тогда поговорим.
— Что с заложником? Я могу с ним поговорить?
— Нет. Он сейчас не расположен к разговорам. Я ему рот заклеил,
— честно признался я.
Я оглянулся на толстяка, обильно примотанного скотчем к его
персональному креслу, и сейчас усиленно пучащего глаза и мычащего
сквозь полоску того же самого волшебного друга рэкетира и
грабителя. Скотч — полезнейшее изобретение человечества, на месте
криминала я бы его изобретателю поставил бы памятник из золота в
полный рост. Но вот преступники — в большинстве своем люди
асоциальные и неблагодарные, и уж тем более скидываться на памятник
не будут. Хотя братве в девяностые скидывались, на любом кладбище
любого города там просто архитектурные шедевры.
— Напоминаю, что любое насилие по отношению к заложнику...
— Бла-бла-бла, и так далее. Не парьте мне репу, Мэллоун.
Быстренько метнитесь к прокурору, и умоляйте его заключить сделку.
Иначе я сделаю из мистера Уилкинса суши и скормлю его вашим
ребятам, когда они все-таки решат выбить дверь. Так что не звоните
мне без надобности, я хочу легонько вздремнуть. А если меня
разбудить просто так, я становлюсь злобным, нервным и
раздражительным. Могу кого-нибудь и случайно прирезать. Адью, — я
бросил трубку на аппарат.
Ну естественно, ни на какую сделку он не пойдет, да и не нужна
она мне. Мне нужно одно — потянуть время. Я взглянул на часы,
отобранные у мистера Уилкинса — неплохой, кстати, золотой
«Роллекс», лимитед эдишн, однако. Так, ну вот сейчас самолет уже в
воздухе, через пять минут выйдет из воздушного пространства США,
увозя с собой ту суку, которая сдала штатникам резидентуру в
Бостоне. В упакованном и обколотом виде, безмятежно пускающего
слюни в салоне «Лирджета». Так что осталось потянуть эти пять
минут. А лучше пятнадцать или тридцать, пока самолет, неожиданно
нарушив флайт-план и сделав крюк, не приземлится на аэродроме в
Гаване, где предателю уже уготована теплая товарищеская встреча и
милые, вежливые и доброжелательные следователи. А мне — в Рай или
Ад, причем ускоренно, даже без самолета. Хотя, как всем известно —
все шпионы попадают в рай.