- Начни сначала. Кто? Откуда? По-порядку.
- Ты собирался на пробежку.
- Я передумал. Давай, солнышко. Я слушаю. Внимательно.
Черт. Меня, оказывается, прёт, когда мне приказывают. Ничего подобного раньше за собой не замечала.
- Мама и папа алкоголики. Сдохли лет пять назад. Воспитывалась в интернате. Год назад сбежала. Жила у кого придётся. Работала на Гошу. Все. Ничего интересного.
- Кем работала? – напрягся, ожидая ответа.
- Торговала. Курьер. Не наркота, не ссы.
- Разговаривай нормально.
Ладно. Нормально, так нормально. Я подстраиваюсь под тебя, милый, как ты, так и я. Тем более, мои ровесники тоже так разговаривают.
- Если ты имеешь в виду проституцию – нет, не было. А в стриптизе танцевала. До недавнего времени.
Он стукнул кулаком по столу.
- И куда мир катится? А школа?
Милый, какая школа? У меня с четырнадцати частные уроки в спец заведении.
- Нет школы. Год, как нет.
- Живёшь где?
- Квартиру снимала. Как Гоше задолжала, меня выперли. Теперь нигде не живу.
Он молчал. Долго.
- Паспорт есть?
- Нет. Меня вообще, вроде как, нет.
Он думает, напряжённо. Курит одну за одной.
- Значит так, Кукла. Остаёшься пока здесь. Живёшь по моим правилам.
Я кивнула и потянулась за сигаретами, но он ловко схватил пачку первым.
- Забудь. С сегодняшнего дня ты не куришь.
- Совсем? – я надула губки.
- Совсем. Куплю тебе пластырь, жвачку, и ты бросила.
- Нахрен тебе это надо?
Он усмехнулся. Красивый…офигительный.
- Я так решил. Достаточно?
Более чем. Это круче, чем я могла придумать. Это моя победа. Первая и, я думаю, совсем не последняя.
Напряжение немного спало, пока Никитин не открыл верхний шкафчик и не достал бинт, вату, перекись и йод. Вот хрень. Я это с детства ненавидела. Подорожник - самое лучшее лекарство. Ну, перекись. Только не это. Не йод. Я поёжилась.
- Дай коленку. Намазать надо.
- Не надо, - сказала упрямо и внутренне сжалась. Он схватил меня за лодыжку, удерживая ногу на весу. На секунду замер, и когда я поняла почему, у самой пересохло в голе. Он увидел мои трусики. Белоснежные, с кружевами.
- Не дёргайся, - сипло скомандовал и плеснул перекись на коленку. Подул. И я улыбнулась. Как трогательно. Словно я, и правда, для него ребёнок. А потом намазал йодом и снова подул. Я смотрела сверху вниз на его лицо, на ресницы, бросающие тень на щеки, на сильные пальцы, сомкнувшиеся на моей лодыжке, и даже не почувствовала боль. Меня скручивало внутри, нервы натянулись до предела. Представила, как пальцы, лаская, поднялись выше…Господи. Мысленно я уже застонала. Без вариантов, я хотела всю теорию применить на практике именно с ним.