Наташка вообще меня называет фригидной. Мол, дело во мне, в моей холодности, а Колька не при делах. Тут-то ясно, откуда ветер дул, подруга моя влюблена в него класса с пятого. Ага, это с виду он качок и спортсмен, весь такой мачо, а уж я правду о нём знаю.
— Ты целка? Правду говори.
Я настолько погружена в острые ощущения и терзающие меня покаянные мысли о собственной развратности, что его слова, нарушившие тишину, звучат, будто из другого измерения.
— Нет. — поколебавшись над дилеммой, соврать, или не стоит, тихо говорю я.
И исчезает всё — блудливые прикосновения, тепло его тела, а в спальне ярко вспыхивает свет.
Забава его распаляет, но всему свой час. Сейчас не до постельных утех, напрягов выше крыши. Бес отрывается от сладкой незнакомки, включает свет, и спрашивает прямо:
— Ты целка? Правду говори.
Вопрос задан с определенным умыслом, распознавать ложь Бес умеет с полуслова. Девчонка колеблется, эта пауза его настораживает. Миссию, которую он хочет на неё взвалить, исключает всяческие неожиданности, ему нужна уверенность, что всё пройдёт гладко. Дима не мог с точностью объяснить, почему вдруг решился задействовать Настю в свою игру вне закона, возможно, просто интуиция.
Девочка-то умница, и она из провинции. У этих деревенских милашек есть самое сильное преимущество перед городскими — они не испорчены сладкой и вольной жизнью, вседозволенностью, не порочны.
— Нет. — наконец тихо говорит она, и взгляд опускает.
Он оценивающе блуждает по ней глазами, чертовски красивая, аппетитная. Шансы примерно восемьдесят на двадцать, в их, разумеется, пользу. Да, закадычный враг Беса падок на таких куколок, должно прокатить, если с умом действовать.
— Лет тебе сколько? — требовательно продолжает он, не без интереса её рассматривая.
Стоит признать, сам бы с ней развлекся, но дело важнее. Если не подведёт пташка, там видно будет. Может быть, еще успеют покувыркаться.
— Я уже говорила. — неуверенно произносит Настя, ниже опускает голову, и густо краснеет, верный признак вранья.
— Пургу не гони. Восемнадцать есть?
Она кивает, и косится на него.
— Девятнадцать.
— Короче, слушай сюда. — он подходит к стене, сдвигает в сторону боковую панель рядом с камином, и оборачивается к притихшей Настеньке. — бабки я тебе отсыплю, ты скажи, сколько надо?