Но это всё я узнала из учебника по истории магии. И в нём же
было указано, что о тёмных в Лердонии уже очень давно ничего не
слышно. Около ста лет назад власти развернули масштабную работу по
борьбе с тёмной магией. Все книги с описаниями ритуалов подлежали
обязательному уничтожению. За принятие тьмы иногда даже казнили. И
эти меры привели к тому, что культ был забыт. А в школах и
академиях вообще перестали упоминать магию тьмы.
Потому я никак не ожидала, что когда-то столкнусь с этим
лично.
‒ Я тёмный, в этом ты права, ‒ теперь голос Рествуда звучал
угрожающе ровно. ‒ Тьма – моя родовая сила, она всегда была со
мной. И да, мне приходится скрывать её, не давать ей проявляться.
Для этого мне и нужна ты. Теперь, после ритуала, если меня
арестуют, я смогу закрыться от своего запрещённого дара, передав
его тебе. Полностью. Временно. Увы, это может тебя убить.
Я застыла и вцепилась пальцами в колючее шерстяное покрывало,
которым была застелена кровать. Он говорил жуткие вещи с совершенно
спокойным лицом. А мне хотелось кричать.
‒ Ты подписала договор, подтвердила его магией и кровью. Ты дала
согласие на ритуал. Заметь, всё было добровольно, я ни к чему тебя
не принуждал. Свою часть сделки выполнил, ты сможешь продолжить
учиться.
‒ Но долго не проживу, ‒ бросила обречённо.
‒ А вот это будет зависеть только от твоей сознательности. От
того, сможешь ли ты смириться с тем, что тьма станет твоей сутью.
Поверь, Малина, здесь тебя может спасти совсем не гордость и не
верность идеалам, а банальная гибкость. Не сопротивляйся тьме, и
тогда она не станет тебя подавлять и вредить тебе. А, нахлынув,
потом просто уйдёт.
Я сглотнула и сгорбилась. Держать спину прямо не было сил, а
решение подписать договор с Рествудом теперь казалось самой большой
ошибкой! Я ведь слабый маг. У меня скудный дар, которого только для
создания артефактов и хватает. Мои энергетические каналы не
выдержат большой мощи. А тут ещё и тьма…
‒ Для того, чтобы управлять тьмой, нужны в первую очередь сила
духа и трезвость мыслей. Именно поэтому, Малина, я выбрал тебя.
Поверил, что ты справишься.
‒ А ещё потому, что меня тебе не жалко, ‒ проговорила бесцветным
тоном. – Я же просто безродная деревенщина. Которую поманишь
деньгами и обещаниями, и она на всё согласна.
Он промолчал. Но я по глазам видела, что права. Хотя, глупо было
бы думать, что он оплатил мою учёбу из чистого альтруизма. Такие,
как Рествуд, никогда ничего не делают просто так.