И я попробовала, но исключительно из уважения к повару. Еда на
самом деле оказалась поразительно вкусной. Так за первым кусочком в
рот отправился второй, потом третий… и я сама не заметила, как
съела всё, что было в тарелке.
‒ Ну, вот видишь, ‒ проговорил Шайн, отсалютовав мне бокалом с
чем-то бордовым.
Передо мной стоял такой же и, принюхавшись, я поняла, что это
вишнёвый сок.
‒ Знаешь, надо что-то делать с твоим смущением. И с самооценкой,
‒ вдруг сказал парень. – Освободить тебя из того панциря
скованности, который ты сама вокруг себя возвела. Он не даёт тебе
раскрыться. Ты… словно боишься показаться во всей красе.
Я подняла на него полный недоумения взгляд, но Шайн не собирался
замолкать.
‒ И речь сейчас не только о внешности, ‒ продолжил он. ‒ Знаешь,
вот смотрю на тебя и вижу птицу со скованными крыльями. Она не
летает только потому, что сама себе запретила. Потому что когда-то
решила, что небо не для таких, как она. Что её удел прыгать с кочки
на кочку по болоту и смотреть на других птиц, парящих высоко в
небе. А ведь для того, чтобы полететь, ей просто нужно разрешить
себе это.
‒ И ты смеялся над высокопарностью речей Рествуда? – улыбнулась
я. – Ему до тебя явно далеко.
‒ Суть-то не в словах, ‒ отмахнулся полуэльф.
И вдруг встал со своего места обошёл стол и сел рядом со
мной.
‒ Я читаю чужие души, ‒ проговорил, посмотрев мне в глаза. – Все
твои чувства и эмоции для меня – как строчки в открытой книге. Я
вижу те цепи, которые тебя держат. И вижу, какой ты можешь стать,
если избавишься от них. Просто хочу помочь.
‒ А разве я просила о помощи?
‒ Ты не из тех, кто просит, ‒ покачал он головой. – И знаешь,
мне даже хочется посмотреть, какой ты станешь, приняв тьму. Не то,
что я много знаю о ней, Андриан не особо распространяется. Но мне
всё равно кажется, что тебе это пойдёт на пользу.
‒ Ну да, конечно, ‒ сказала со скепсисом. – Дело за малым:
выжить. А учитывая всё то, что я успела узнать о тьме, сделать это
будет очень непросто. Боюсь, что со всеми вывертами Рествуда от
меня вообще мало что останется.
‒ Он не сделает тебе ничего плохого, ‒ заверил Шайн. ‒ Не
допустит, чтобы ты пострадала.
‒ Ошибаешься, ‒ ответила, отложив в сторону вилку. – Он сам
прямым текстом сказал, что в случае необходимости пожертвует мной.
Так что… ‒ вздохнула. – Пойду я вниз. Эдвард, проводишь?