Людишки низкого социального статуса раздражали Чернова. Наглые,
зажравшиеся, неуправляемые. Генетический мусор исключительной
загрязнённости. Да если бы самматрийская девушка позвонила мужику и
выдала такой номер, он бы через шлюз выбросил её в пустыню. Вообще
без затей. А тут -- нате вам. Чернову было гадко даже смотреть на
этих примитивных тварей, но действовать было нужно.
Чернов выбрался из кустов и направился к девушкам. На балконе
кто-то присвистнул и крикнул:
- Э, мужик! Ты где трусселя потерял? Давай! Оприходуй
тёлочек!
Пассажирка измерила Чернова взглядом, чуть не потеряла от
удивления равновесие, и сунула телефон в карман.
"Вот же пьяная идиотка", - подумал Чернов, но спохватился.
Изнасиловать кого-нибудь -- действительно вариант, ведь активные
подсознательные реакции изменения пульса и давления крови могли
ускорить восстановление мощности сердечного реактора. Впрочем,
насиловать вряд ли придется, так как это животное явно было готово
к добровольному спариванию. Удовольствие, конечно, сомнительное.
Запахом женщина напоминала бутылку дешевого алкоголя, в которой
целый день топили окурки.
Девушка за рулем тоже заметила Чернова и не удержалась от
возгласа:
- Охренеть. Катя, отойди от него! Он ненормальный!
- Да засохни ты! Глянь, какой у него молот между ног болтается!
– Пассажирка пьяно хихикнула. – Чего тебе надо, мужик? Трахнуть
меня решил? С хрена ли ты тут голожопый тут лазаешь?
- Я дам тебе денег, которые не дал твой законный супруг, –
ответил Чернов. - Тогда ты поедешь куда я скажу, и совершишь
со мной оральный половой акт в процессе поездки.
Водительница заржала. Чернов предположил, что лингвистический
анализатор не в полной мере закончил языковую отладку, а потому
окружающие слышат не столько современный русский язык двести
пятьдесят девятого индекса по каталогу Карышева, сколько слегка
адаптированное первичное самматрийское ядро. Ну, вроде понимают, и
ладно. Чем дольше длится коммуникация, тем точнее
нейросинхронизация.
- Губу закатай! – Пассажирка нахмурилась, но тут же хитро
прищурилась. – Я хотела снять сто тысяч. Давай мне
триста, и по рукам.
Чернов мысленно внедрился в цифровую систему банкомата.
Подключиться к случайному банковскому счёту не получилось, но зато
данные карты содержали метку счета его владельца, буферный счет
перевода и метку счетов, с которых на эту карту переводились
деньги. Их было не много, всего три, но Чернов выбрал самый
богатый, на котором лежало несколько миллионов, и перевел из них
триста тысяч на буферный счет банкомата. Судя по данным
операционной системы, ячейка хранения была набита деньгами под
завязку. В купюроприёмнике зашелестело, и когда он открылся,
пассажирка с радостной миной извлекла толстую пачку пятитысячных
купюр.