Слова Хетем заставили Артура всерьез задуматься. В казавшемся
надежным плане с каждой секундой все отчетливее проступали толстые
белые нити. Они оставили армию в Минске, взяв только волколаков, —
Комаровский наотрез отказался входить в Петербург на штыках. Граф
собирался устроить принцу встречу с высшим дворянством и,
заручившись их поддержкой, свергнуть отцеубийцу. По мнению старика,
письма вполне должно было хватить в качестве доказательства, но
что, если граф ошибается? Что, если гербовой печати на письме и
поддержки Комаровского окажется недостаточно? Артур входил в
большую игру в роли опоздавшего, возможно, ставки уже сделаны и
вовсю крутится шарик рулетки, выбирая, кому возвыситься, а кому
пасть.
Приручитель вопросительно посмотрел на Лучезарную, но та едва
заметно покачала головой и показала глазами на карман. Юноше
оставалось только тяжело вздохнуть и в очередной раз перевести
осторожный взгляд на других пассажиров.
Публика в вагоне подобралась на редкость разношерстная. Большую
часть мест занимали простолюдины, бывшие крестьяне, отправившиеся в
столицу за лучшей долей. Как до этого пояснила Хетем, их ожидала
тяжелая работа на фабриках, по четырнадцать часов в сутки с одним
выходным раз в десять дней и бесплатной водкой. Вот и сейчас по
мужицким рядам вовсю гуляли бутылки с ней, родимой, и еще больше
пустых сосудов, дребезжа, перекатывались по грязному полу,
постоянно врезаясь о тела наименее стойких. Главный бич России —
повальное пьянство — сохранился и в новом мире.
Далее кучковалась бедная интеллигенция: простые купцы, чиновники
и конторские служащие. Они предпочитали скрашивать досуг газетами и
вонючими папиросами, но некоторые нет-нет, да прикладывались к
флягам. Неспешно велись разговоры: о войне, политике и ценах на
хлеб. Первый шок от убийства царя схлынул, и народ вернулся к более
насущным и вечным темам для сплетен.
На скамейках у самого выхода наиболее вольготно расположились
невесть как оказавшиеся в общем вагоне солдаты. Серые шинели и
винтовки отпугивали людей. Молодой и вихрастый паренек играл на
губной гармошке незатейливые мотивы, по рукам точно так же гуляла
купленная у фабрикантов бутылка, но в меру — лейтенант ехал в
соседнем вагоне и мог нагрянуть с внезапной проверкой.
Артур рассматривал всех этих людей, оказавшихся невольными
попутчиками приручителя. Юношу неожиданно потянуло на философский
лад — он попытался предположить, о чем они думали? «О чем бы они
спросили, узнай, что едут вместе с будущим правителем? Размышляли
ли о политике и судьбах мира, или ограничивались своим скромным
мирком? Хотел бы я быть одним из них, думать только о
дураке-начальнике и вечно недовольной жене? Никаких тебе сражений,
волколаков и сделок с демонами. Маленькому человеку — маленькие
свершения… Нет… Даже если появится возможность зажить обычной
жизнью, ни за что не соглашусь!» — придя к такому выводу, Артур
вздохнул и только было отвернулся обратно к окну, как вагон
тряхнуло.