Год спустя…
С трудом удерживаю в руках кипу бумажек, которую тяну в архив. До нужной двери всего пара метров и я почти готова выдохнуть. Отнесу, вернусь на рабочее место и сяду попить кофейку. Вытяну ноги, сброшу дурацкие очки, от которых переносица чешется и переведу дух.
Эта контора уже вторая за год, где я пытаюсь устроиться параллельно со своей грязной подработкой. Да, пока просто менеджером, но подвижки возможны. Через пару недель девушка из экономического уходит в декрет и у меня есть очень неплохие шансы занять её место.
Так что я стараюсь как могу.
Рука, поддерживающая бумажки, от напряжения соскальзывает и вся стопка медленно начинает расползаться на глазах.
- Черт, - с трудом удерживаю себя и дурацкую макулатуру в вертикальном положении. Делаю неуверенный шаг вперед и получаю дверью в плечо.
Больно, досадно и все бумаги врассыпную. Теперь придётся заново собирать каждый файлик и проверять, чтобы все было на месте. Еще час работы, что я устроила себе по глупости. Могла ведь просто два раза сходить.
Не обращая внимания на агрессора, присаживаюсь на корточки и начинаю сгребать разлетевшиеся по полу бумажки. Очки съезжают с носа и это вызывает новый приступ раздражения.
- Не больно? - раздается с лёгкой озабоченностью сверху и перед моими глазами возникают носки очень дорогих туфель.
От досады кусаю губы, потому что точно налетела на кого-то из верхушки. Не то, чтобы я боялась высокого начальства, просто попадаться ему на глаза хотелось как можно реже.
- Нет, - трясу головой, хотя плечо до сих пор поднывает от встречи с дверью, - извините, я не заметила, что вы выходили.
- Да уж, - голос становится ближе и я понимаю, что мужчина наклонился. Бросаю на него взгляд вскользь и тут же опять впериваю в пол. Вот человек-катастрофа, в самого гендира влетела.
- Захар Петрович, я сейчас все уберу, - по позвоночнику бежит холодок.
У меня на него всегда такая реакция. Серьёзный, строгий и какой-то весь из себя загадочный. "Властный пирожок", как говорит Мила, что сидит в нашем опенспейсе за столом напротив моего.