Полное ошеломление на лице недоврача сменилось злобой:
– Ты!.. соплячка!.. да я… я… я тридцать лет здесь работаю! Ты
кто вообще такая?..
– Я – опытный специалист!
– Не переживайте, нейт, давайте я вам помогу… – тётушка
осторожно взяла его под локоть и потащила из дому.
Человек-ворон брезгливо стряхнул её руку.
– Вам всё равно придётся заплатить. Вы оторвали меня от важных
дел! – взвизгнул истерично. – А она только убьёт ребёнка!
– Уйди с дороги! – рыкнула я, отпихивая его локтем и заглядывая
внутрь.
На столе посреди комнаты лежала несчастная женщина с огромным
животом, голова её моталась из стороны в сторону.
– Некоторых хлебом не корми, только дай кого-нибудь зарезать, –
проворчала я себе под нос.
Врач-грач ещё что-то кричал и возмущался, но я уже никого не
слушала. В роддоме все знали, что со мной связываться себе дороже.
Строгой я была. Не склочной, конечно, ссориться не любила, но
словесно приложить лицом об асфальт могла. Всегда говорила, что
думаю, никогда не лицемерила и не улыбалась тем, кто мне не
нравился.
– Быстро мне воды помыться! – и, видя, как расширяются глаза баб
и как они переглядываются, прикрикнула ещё громче: – Быстро-быстро!
Не видите, я чумазая как чёрт! И спирта побольше приготовьте,
травяные настои, самогон… всё, что есть! Полы в комнате отдрайте,
роженицу помойте и перестелите пелёнку! И обезболивающего...
Бабы засуетились.
– Мак есть, он хорошо дурманит и снимает боль, мы давали его
Милли уже… А вы, нейра, сюда пожалуйте… в баньку…
Мы побежали в боковую пристройку, игравшую роль бани. Меньше,
чем через минуту, я, скинув всю одежду, уже намывалась холодной
водой. Тётенька в платке, которую звали Берти, поливала меня из
ковшика.
Со скоростью света я намылилась коричневым бруском, похожим на
хозяйственное мыло, прополоскала волосы, обтёрлась чистым отрезом
ткани. Натянула льняную рубаху до пят, чулки, передник – меня
клятвенно заверили, что всё это чистое. Волосы повязала косынкой.
Мои надпочечники работали в бешеном режиме, впрыскивая в кровь
адреналин.
Ну что, Елена Аркадьевна, в бой? День в новом мире начался с
экстрима.
Роженица Милли уже даже не кричала. Обессиленная лежала на
столе, глядя в потолок потухшими глазами, и глухо постанывала.
Похоже, её напоили препаратом на основе мака, который обладал
обезболивающим, снотворным и одурманивающим действием. Ну, хоть
что-то.