По телу свинцом разлилась усталость, голова и мышцы гудели.
Именно это заставило меня свернуть не в тот коридор. Как-то странно
получилось, ноги сами вели меня в ту сторону, где поселились люди с
равнины.
Я просто немного отвлеклась, задумалась. Потеряла
концентрацию.
Камень чутко реагировал на присутствие чужаков – я слышала его
тихий ропот. Он разговаривал со мной и почти всегда откликался на
просьбы, будь то вопрос о нахождении алмазных жил или попытка
проскользнуть незамеченной мимо чуткого ока отца.
На все мои вопросы о людях с равнины и их визите он отвечал:
"Не твоего ума дело".
Даже братец Орм не признавался, хотя наверняка знал.
Ну, ничего... Рано или поздно станет известно. Может, скоро нам
позволят спускаться на равнины, путешествовать и уходить так
далеко, как только захочется! Не опасаясь гнева старейшин и Матери
Гор.
И, может, каждый из нас скоро станет чуточку свободней.
Весь день утреннее приключение будоражило фантазию и не давало
покоя, тлело озорным угольком, дожидаясь, когда на него обратят
внимание. И зря я гнала его прочь! Не могла, слабовольная, отказать
себе в искушении посмаковать несколько мгновений, когда без
стеснения глядела в глаза чужака. Так открыто, прямо, дерзко.
Взгляд, пробирающий до мурашек, прибивающий к месту.
Так на меня никто никогда не смотрел.
Воспоминание о нём жгло, и, что странно, боль была приятной. От
неё тянуло внутри, хотелось продлить её как можно дольше.
Наслаждаться ею.
Я одёрнула себя – ну что за глупости бродят в моей дурной
голове! Всего один мимолётный взгляд, а я уже размечталась.
И всё же… Интересно, о чём думал в тот момент чужак? Запомнил ли
он моё лицо?
Хотелось, чтобы запомнил. Словно это имело какой-то смысл,
словно у нас есть шанс ещё хотя бы раз встретиться. Стоило закрыть
глаза, как перед внутренним взором вставал образ мужчины с тёмными
волосами.
Всё это было слишком смело, запретно, неприлично для девушки.
Особенно для жрицы. За такие мысли стоило меня выпороть! Или
отправить в самую тёмную пещеру замаливать грехи.
«Ты должна помнить, кто ты такая, – сказал внутренний
голос тоном Матушки Этеры. – Сосуд божественного Дара,
проводник божественной воли. Негоже осквернять себя непотребными
мыслями».
Я коснулась ладонями горящих щёк. Глубоко вздохнула и задержала
дыхание.