– Не терпится их увидеть...
– Где они?
– Уже скоро...
Шумная возня и сдавленные шепотки растревожили улиток цинний, и
под сводами, рассеивая спасительный мрак, замерцали бирюзовые
огоньки. Их называли подгорными светляками – невероятно чуткие, они
вспыхивали при звуке голосов или шагов, развеивая вековечную тьму.
И я бы залюбовалась чудной картиной, но сейчас внутренности сжались
в комок.
Светло. Слишком светло.
Вряд ли старейшины обрадуются, разглядев столпотворение на
верхней галерее. А лестрийцы так вообще примут за дикарей, что с
разинутыми ртами сбежались посмотреть на невиданное зрелище.
– Проклятые улитки, чтоб их подгорные твари слопали, – ругнулась
Сора, осматривая то тут, то там вспыхивающий потолок. Пещера
напоминала небо, расшитое сотнями ярких созвездий. – Вот сварю из
них суп, будут знать! – подруга всё крутилась, задевая меня острыми
локтями. Даже ей, худой и угловатой, было тесно на узком скальном
балконе в толпе таких же зевак.
– Их нельзя на суп, они ядовиты. Терпи. Скоро мы их увидим, –
шепнула я Соре в ухо, придерживая пальцами норовящий соскользнуть
капюшон.
Она лукаво полыхнула глазами и чуть слышно усмехнулась.
– Интересно, их мужчины на самом деле так ужасны и опасны, как о
них говорят? Они спят и видят, как бы соблазнить невинную горную
деву?
И по её взгляду, и по голосу стало ясно, что она вовсе не прочь
быть соблазнённой. Эта непоседа умудрялась для всех быть примерной
девицей на выданье, которая никогда не перечит, стремится всем
услужить и лишь наедине с подругами превращается в бешеного
подгорного духа.
Я закатила глаза.
– Со-ора... Хватит болтать глупости. Я готова поспорить, что они
так же отзываются о нас.
– Будет тебе! – легкомысленно отозвалась та. – Не даром ведь
девиц на равнину не пускают, даже на ярмарки не берут, – она
покосилась на меня. – Особенно таких, как ты.
Досада стиснула горло, и не возразить, ведь это чистая правда.
Не пускают, берегут, внушают страх. Конечно, из самых лучших
побуждений. А Сора тоже хороша! Знает ведь, что мне нельзя и думать
о ярмарках, веселье, чужаках. О мужчинах…
Особенно о них.
Но долго злиться на Сору у меня никогда не получалось, я
отрешилась от её болтовни и силой мысли заставила себя перенестись
далеко отсюда. Прочь из подземной залы, туда, где пшеничные поля
утекают за горизонт, а ветер танцует на просторе. В мир запретный,
но оттого и желанный.