Ладно, попыталась сорваться. Вместо этого встала и упала
прямиком в руки шоферу.
- Эк вас развезло, Дана Владимировна!
- Пусти! – пропыхтела Валькирия, не понимая, почему язык такой
неповоротливый. Еще и бар кружился, словно карусель.
- Пущу, пущу. С рук на руки передам кому следует.
В машину Дану усадили аккуратно, на заднее сиденье. И
пристегнули ремнем. К тому времени Валькирия окончательно
утвердилась в мысли, что брата надо спасать. От чего – неизвестно.
Но явно надо.
А вдруг уже поздно? Она подвела Ивара! Теперь его никто не
найдет, ее саму запрут в особняке, а Карина останется одна.
У-у-у-у-у!
Дана взвыла изо всех сил. Так что шофер вздрогнул и едва не увел
машину в канаву.
- Дана Владимировна, что с вами?
- Отдайте моего брата! – провыла Дана. Не бросалась она на
шофера только потому, что сил не было. Руки и ноги казались
ватными, голова – легкой и звонкой. А язык двигался словно сам по
себе. Правда все фразы почему-то комкались и вылетали невнятными
восклицаниями.
- Влад, спаси меня! – заорала, когда машина свернула с шоссе на
узкую дорогу, ведущую в лес. Все, сейчас и ее прикопают рядом с
Иваром. Типа, так не доставайся же ты никому!
- Рыженький, на помощь! – попыталась она снова, когда машина
затормозила у большого бревенчатого коттеджа. Такого…как из сказки.
Весь резной, усыпанный сверкающим под несколькими фонарями снегом,
с большими окнами, сейчас ярко освещенными.
Дана сопротивлялась как тигрица…очень пьяная тигрица. Ей удалось
даже пару раз махнуть руками, прежде чем Леонид, бурча что-то под
нос, молча перебросил ее через плечо и понес в дом.
- Свободу…ик…сво…боду попуга-ик-ям. Пусть всегда….ик, ик, ик… -
заело ее на икоте.
Покачиваясь на плече шофера, Дана видела все в интересном
ракурсе. Вот с легким скрипом открылась дверь, пахнуло теплом и
аппетитными запахами. Потом перед расфокусированным взглядом
мелькнул просторный холл, весь оббитый деревом, с кучей картин на
стенах. До слуха донеслись какие-то подозрительные звуки: вопли на
английском, звуки стрельбы и рев бензопилы. Глаза Даны сами собой
расширились до размеров блюдечек. Но не успела ничего подумать, как
Леонид внес ее в гостиную. Большую такую, теплую даже с виду. Везде
дерево, даже перила каменной лестницы, ведущей на второй этаж, были
выполнены нарочито грубо, словно сложенные из толстых веток. Из
веток же были выполнены перила второго этажа. На стенах тут и там
висели медвежьи шкуры. А с потолка свисала люстра из чьих-то там
рогов. И электрических «свечек». Плюс огромный камин.