Прикладываю руку к груди, чувствуя, как сильно бьется сердце, а щеки горят от невероятного смущения.
Я готова сквозь землю провалиться, а тем временем Князь начинает рявкать в трубку.
— Да! Я все уладил. Нет, никаких проблем, какие к х*ям мусора? Я отвёз ее домой, ничего серьезного, кроме испуга, — долгое тяжелое молчание. — Да, я уже вычеркнул этого у*бка из списка, больше он не появится. Бывай.
Пока он разговаривал по телефону, я успела поставить чайник, чтобы заварить ему специальных успокаивающих трав. Я их недавно прикупила для себя, чтобы лучше спать, а ему после аварии, или что там с ним приключилось, нужно отдохнуть.
Завариваю неспешно, страшась снова к нему подходить, жду, пока отвар немного остынет.
Подношу ему бокал, он берет и сначала принюхивается, а после морщится так, будто я ему яда туда подсыпала.
— Что это за вонючее дерьмо? — недовольно высказывается Князь.
— Будешь спать крепче, — говорю вполне спокойно, хотя в груди разгорается обида, не принимаю протянутую обратно кружку с вполне нормальным, необходимым ему напитком. — Может ещё выпьешь обезболивающего?
— Нах*й его, принеси мне вискарь.
Злость пробирается из глубины неожиданно и резко.
Да как он смеет отказываться? Я что зря старалась? Ведь о его здоровье заботилась.
Пусть даже не смеет думать, что я буду его спаивать, я не какая-нибудь Эля, которой начхать на его здоровье, для них это норма бухать и веселиться днями и ночами напролёт.
А я не буду поить его чем попало!
Только не в мою смену, не хватало еще, чтобы ему хуже стало из-за этого.
Да, веду себя как старая бабка, конечно, но по-другому не умею и не буду.
— Нет, Артём, никакого алкоголя, даже не думай! — беру его руку, в которой он держит бокал, и подношу к его скривившемуся лицу. — Пей, я сказала, иначе волью насильно.
Такого напора я сама от себя не ожидала, как, видимо, и Артём, потому что он кладёт другую руку поверх моей и сразу же делает большой глоток, смотря мне в глаза.
Не ожидала, что это окажется так просто.
Чувствую себя курицей-наседкой, ожидая, когда непослушное дитё сделает то, что необходимо. Но с ним, видимо, по-другому не прокатывает.
Припоминается мне, как мучилась с ним моя мама, когда он болел, что было не так часто, по сравнению со мной, в эти моменты он мог довести до трясучки и слез даже такую спокойную и уравновешенную женщину, но, видимо, меня в этой ситуации соизволил пожалеть.