Тонкие розовые лианы перестали мягко опутывать меня и втянулись
обратно в потоки Богдановой. Бесцеремонная, как и всегда. Я бы
пришел в себя и без активной помощи розовой фурии. Стоило подождать
минут десять, но раз Богданова вмешалась и не стала ждать, дело
действительно срочное.
— Думаю, что назначать Киру слишком большой риск. Она
импульсивная и целеустремленная карьеристка, способная принимать
жесткие и непопулярные решения, — припоминая племянницу Императора
в моем мире проговорил я.
— А еще самый молодой прокурор имперского суда, не боящаяся
открыто высказываться о коррупции в боярских судах с радикальными
идеями по созданию единой судебной системы, — задумчиво дополнила
Богданова.
— В этом и проблема. Кира одна из немногих Романовых, кто
открыто критикует бояр последние годы. Ставить ее во главу Академии
это откровенная провокация. Куда разумнее бы было поставить
нейтрального представителя.
— Это решать не нам, — недовольно цокнула Богданова.
— Твоя правда, — обреченно вздохнул я.
За последний месяц все что мы могли делать, это следить за
боярскими людьми на острове в ожидании их ошибок, что-то более
сложное нам не доверяли. Вельяминов заморозил всю активность на
острове и не давал ни единой лазейки. А Трубецкому удалось затянуть
дело с моим обвинением на целый месяц, без завершения которого я не
могу привлечь Лену.
Сестра не показывалась в Российской Империи, а искать ее за
пределами в текущих обстоятельствах не представлялось возможным. Да
и самостоятельно и без зацепок это как искать иголку в миллионах
стогов сена. Для того чтобы начать, надо хотя бы определить
конкретный стог.
И за последний месяц помощи мне в этом не было никакой.
Костя Адлерберг занят своими делами и наотрез отказывается
выходить на связь пока дышит Коновницын. Арсу тоже было не до меня,
здоровяк судорожно мотается по миру, пытаясь сгладить его побег с
международных переговоров и заодно найти союзников. А Конь
изначально обозначил свою позицию. В борьбе с сестрой я сам по
себе.
В итоге я оказался заперт в Санкт-Петербурге с весьма
ограниченным спектром возможностей. И все что мне оставалось, это
тренировки. Себя и других. Чтобы быть максимально готовым в нужный
момент.
— Любой лояльный Императору аристократ с не царской фамилией
подошел бы на эту роль. А тут Романова. Еще и такая. К тому же,
Кира политик и идеалист, а не боец, — добавил я, принявшись делать
разминку.