В комнату вошли трое — Артур и два
самоцвета из Рубинового Дома. «Мечи» были как близнецы-братья — оба
подкачанные, короткостриженые, одеты в какие-то старомодные серые
костюмы с отливом, на пальцах массивные золотые кольца, на
изготовление которых пошел весь золотой запас какой-нибудь
небольшой африканской страны. Один из «мечей» держал папку с
документами, которые смотрелись в его руках как-то
противоестественно, гораздо уместнее там была бы бейсбольная
бита.
«Мечи» без приглашения одновременно
плюхнулись на диван, а Волошин занял одно из свободных кресел.
Обошлись без рукопожатий.
— Кто это такой? — спросил один из
«рубинов», кивнув в мою сторону.
— Это мой коллега, ты что-то имеешь
против? — ответил вопросом на вопрос Артур.
— Да нет, мне все равно, — ответил
«меч» и покрутил кольцо на своем пальце. — Мы при нем можем
говорить?
— Совершенно спокойно, — заверил его
Волошин. — Хотите сока?
— Нет, — одновременно скривились
«рубины». — Мы такое пойло не пьем, а вискарик ты не предлагаешь.
Ладно, давай ближе к нашим баранам, нам через десять минут на
другую встречу в вашем гадюшнике нужно успеть.
Интересно, кого это он имел ввиду,
называя баранами?
— Люблю деловых людей, — усмехнулся
Артур. — Ты говорил, что у тебя есть для меня отличное
предложение?
«Меч» почесал подбородок, посмотрел
на меня и наклонился к Волошину:
— Поделка Малахитового Дома за два
лимона, я тебе уже десять раз говорил, ты что, не врубаешься,
Артур?
— Так не пойдет, Сергей, мы же
взрослые люди, обсуждаем нормальную сделку, так что называй вещи
свои именами, — «меч» мгновенно покраснел от гнева, но к
собственной чести смог удержать себя в руках, а Волошин невозмутимо
продолжал. — Итак, ты мне хочешь продать артефакт, изготовленный
Малахитовым Домом, который называется Живая Кожа и просишь за него
два миллиона, я правильно тебя понимаю?
— Вот ты гонишь, «змей» — ДА! — на
этот раз «рубин» не удержался и повысил голос. — Хочу продать тебе
этот гребаный артефакт за два лимона!
— Я тебя понял, — кивнул Артур,
совершенно проигнорировав выражение «змей» со стороны своего
собеседника. — И ты уверен, что артефакт настоящий?
— Я за базар отвечаю, — после
короткой паузы ответил «рубин», пригладил свои торчащие «ежиком»
волосы и осклабился. — Тот мудак с которого мы сняли эту хреновину
уже ничего не скажет, но она настоящая — сто процентов.