— Здесь душно или мне так кажется? —
спросил я у Ольги, которая, не обращая внимания на встречные
людские потоки, пыталась идти рядом со мной.
— Совсем немного, но ты скоро
привыкнешь, — ответила она и взяла за руку. — Так всегда
происходит, когда только попадаешь сюда, потом все приходит в
норму. Человеческий организм такая штука, которая подстраивается
под что угодно.
Здесь я был с ней полностью согласен,
место действительно несколько экстремальное. Я могу ошибаться, но
почему-то мне так кажется, что жизнь здесь бурлит круглосуточно. Да
и как иначе, если непонятно, когда здесь день, а когда ночь —
вокруг сплошной бетон и мигающие всеми цветами радуги неоновые
вывески. Странное зрелище, какой-то мирок без солнечного света.
— Потерпи, Соболев, еще пару минут, и
ты сможешь выпить пива и привести свои мысли в порядок, — услышал я
голос шагающего впереди Никиты.
Совсем скоро мы оказались возле
двери, над которой синим цветом мигала вывеска: Кафе авторской
кухни «Океан». Да уж, с чувством юмора у местных обитателей полный
порядок, назвать заведение, расположенное внутри бетонного куба —
«Океан», это сильно. Хотя, конечно, может быть, авторская кухня
здесь предполагает только рыбное меню, а потому и «Океан», но все
равно странно.
Внутри относительно небольшого зала
стояло с десяток пластиковых столов, а с левой от входа стороны,
расположилась барная стойка. С освещением все обстояло крайне
плохо, создавалось ощущение, что хозяева экономили на
электричестве. Впрочем, света вполне хватало, чтобы рассмотреть
зал. Хотя, по правде говоря, смотреть особо было не на что, обычное
кафе невысокого ценового сегмента с соответствующей примитивной
обстановкой. Я попытался припомнить, когда я в последний раз
оказывался в подобном месте и не смог — в Москве подобные места уже
давным-давно в прошлом. Никита подошел к скучающему бармену,
перекинулся с ним парой фраз и вернулся к нам.
— Нас уже ждут в отдельной комнате, —
сообщил он и направился к двери над которой висела табличка
«VIP».
Здесь еще и отдельная комната есть?
Ну прямо ресторан высшего класса, что и говорить. Мы вошли в
комнату, которая ничем не отличалась от общего зала, но зато вместо
пластиковой мебели здесь имелся длинный деревянный стол и
деревянные стулья. Видимо это должно было говорить о премиальности
данного помещения. В комнате было довольно светло, и я без
напряжения увидел сидящих за столом двух самоцветов. Судя по
окружавшей их ауре один из них был «рубином», второй «изумрудом».
Завидев нас, тот, которого окружало зеленое свечение встал: