Я бы сомневалась в этой искренности, не встреть он нас на вертолетной площадке спустя три часа. Мирослава уже уснула, и Борис в своем обычном официальном виде сразу взял ее на руки, чтобы отнести домой.
А я задыхалась, пока шла рядом. И сказать столько хотелось и просто смотреть на него не переставая, потом слушать голос, рассказ, о чем угодно.
Теперь он так близко, что я могла дотронуться, погладить, сжать, укусить. Могла все что угодно, потому что этот мужчина был моим. И мы оба знали, как только закроется дверь нашей спальни, он будет доказывать это, пока мы оба не лишимся сил.
*** Неделю спустя ***
Сегодня торжественный день и все об этом знают. Особенно Мирослава, которая впервые встала не потому что надо на процедуры, а потому что нужно их сделать побыстрее, чтобы надеть красивое платье. Еще вчера она знала, что его привезли, и буквально умоляла его показать, но я была непреклонна. Поэтому только сегодня, когда все капельницы, уколы, бесконечные обследования были позади, я отвела ее в гардеробную, где висело это розовое, пушистое чудо. Оно напоминало сахарную вату, украшенную органзой и шелком. Настолько было легким, чудесным и простым.
– Мама, — только и прижала малышка ручки к щечкам, во все глаза смотря на свое праздничное платье. Она тут же бросается ко мне и крепко обнимает за ноги, а я глажу ее по светлой голове, прекрасно представляя, что она чувствует.
В какой-то момент наши мечты стали с ней общими. Например, надеть вот такое платье, вместе съесть большой шоколадный торт, побегать на перегонки, просто жить без ежедневного страха, что в свой следующий приступ она уже не оправится.
Мирослава поднимает свои голубые глазки, и я быстро стираю с ресничек капельки. Как же чудесно видеть ее счастливой. Чем старше малышка становится, тем яснее понимает, как тяжело ей живется. Но еще не понимает, насколько повезло. Не будь у Бориса столько денег, она бы умерла еще при рождении. Или позже.
– Можно его надеть? — спрашивает Мира, но я качаю головой.
– Сейчас тебе нужно спуститься к Маше позавтракать. Потом вместе будем смотреть, как украшают дворец нашей принцессы. Только пешком, и кашу всю съесть, а я приду проверить.
– Хорошо, мамочка! – кричит малышка, уже дав деру, а я еще раз смотрю на платье. Оно, конечно, красивое, но, если честно, жутко неудобное на вид. И было куплено специально, чтобы Мире было не очень удобно бегать и прыгать. Несмотря на мое позволение в этот день быть обычным ребенком, мне очень боязно за нее.