Зато с тех пор людям официально разрешалось торговать со своим
островным соседом. Ведь всем в Тейзине известно, что гоблины –
искусные хмелевары. И столичная история тоже об этом знает. Вторым
пунктом головной боли для местной стражи была проблема пагубного
влияния хмельного зелья, получившего в словарном обиходе местных
пьяниц и трактирщиков название «Змей».
Потому, пробегая мимо приоткрытой двери злачной питейной, Люпин
ничуть не удивился, с самого утра услышав зычное:
– Ещё зме́я!
– И мм-мне, – промычал следом местный алкаш.
Ван Роуз тем временем в кои-то веки безболезненно покинул
переулок. С одной поправкой – безболезненно для хулиганов, воров и
убийц, которые нет-нет да набирались наглости и покушались на
служителей Тёмного ордена. Рисковые личности искренне надеялись
напасть в своём маленьком приключении на какого-нибудь не слишком
умного и не слишком ретивого адепта, желательно богатого и не
страдающего жадностью, но одарённого исключительным чувством
самосохранения. В общем и целом удача им улыбалась… в одном случае
из ста. Но даже его хватало, чтобы подогревать интерес всякого
златолюбца, решившего срубить лёгких денег по-быстрому.
Вот и мастеру тайных знаний, магиусу десятой ступени тёмной
магии, повезло наткнуться на подобных индивидов. Уже на подходе к
дому, когда Люпин снова решил срезать путь через переулок, ему
преградили дорогу сразу трое.
– Гони бабло! – прохрипел прокуренный голос ушлого
грабителя.
– Да-да, гони давай, – поддакнул его прихлебатель,
прячась за спиной первого.
Магиус хотел было им ответить и отпустить по-хорошему. Ведь
сегодня он был не в настроении, и даже такая маленькая заварушка
могла с лёгкостью вывести его душевное состояние из равновесия, и
тогда, прощай половина города, если Люпин рассвирепеет. Но нет,
бандиты решили рискнуть здоровьем горожан, и продолжили гнуть
своё.
– Гони, говорю, сумку, деньги, всё!
– Эй, что у него там в плаще трепыхается?
И именно в этот самый момент пойманная кошка надумала жалобно
подать голос:
– М-мя-яу…
Люпин тотчас ощутил, как бедное животное испуганно задрожало.
Одна из струн его души отозвалась на это чувство и позволила
сместить всё внимание на новое, довольно приятное открытие –
тревогу и желание защитить этого плешивого возмутителя
спокойствия.
– Э-эй, – окликнул его первый и самый смелый из
бандитов. – Он чё там? Язык от страха проглотил?