– Это по личному вопросу, - отвечает мужчина и подталкивает меня вперед.
– Я маску забыла, – оборачиваюсь и тихо говорю ему.
– Забей, – он отвечает мне также тихо.
Пока стеклянная капсула поднимает нас вверх, я перебираю в голове все возможные причины моего визита. Самая приличная из которых – мое увольнение. Хотя для этого необязательно тащить меня сюда через весь город.
Я слышу сигнал. Капсула останавливается где-то на верхнем также, и прозрачная дверь отъезжает в сторону, выпуская нас в просторный белый холл.
И тут кругом мрамор. Как в музее.
– Доброе утро! – лучезарно улыбается блондинистая девушка за стойкой.
– Доброе, - отвечаю я и прохожу мимо нее, следуя за Олегом, который молча шагает вперед.
– Вы к Егору Владимировичу? К нему нельзя! – она догоняет нас на своих высоченных каблуках. Он сейчас занят.
– Егор Владимирович ждет нас, – мужчина бросает на нее недовольный взгляд. – Отойдешь? Или подвинуть?
Блондинка видимо понимает, что она далеко не суперженщина и отходит вбок, освобождая нам дорогу.
Ну что ж, удачи мне.
Стучусь. Слышу одобрительное: войдите! Осторожно открываю дверь и переступаю через порог.
В просторном светлом помещении, за столом спиной к окну сидит Громов.
На несколько секунд я восторженно замираю, рассматривая его за рабочим столом. Это словно какая-то эстетика из журнала Форбс.
– Ну, наконец-то! Мы вас уже заждались Анна Викторовна, — громко произносит он и скользит по мне внимательным взглядом. – Проходите. Присаживайтесь, — указывает рукой на пустой стул, напротив которого сидит мужчина в очках, а перед ним, на столе стоит обувная коробка.
Я чувствую себя на краю паники, но все же исполняю. Иду словно на каком-то поводке.
– До-до-доброе утро! – заикаясь здоровается со мной тот самый мужчина в очках.
– Доброе, — я подхожу к столу, не решаясь снять верхнюю одежду, растягиваю молнию на куртке и присаживаюсь напротив.
В кабинете воцаряется молчание.
– Алексей, вы, кажется, хотели что-то сказать Анне Викторовне? – своим хриплым голосом Громов будто рассекает давящую тишину.
Я перевожу взгляд на сидящего напротив незнакомца.
– Да... А-анна Викторовна... – его голос дергается, впрочем, как и он сам.
– Можно просто Анна, — миролюбиво произношу я, совершенно не понимая, что здесь происходит.
– Хорошо, — трясущимися руками он нервно поправляет свои квадратные очки. – Анна, я прошу у вас прощения.