- Она тебе не понадобится, - отказываюсь от идеи возвращаться обратно. – Потом заберём.
Водитель ждёт у крыльца, открыв заднюю дверь. Заталкиваю Даяну, спеша смыться от посторонних глаз, и запрыгиваю сам, отдав указания везти в загородный дом. Там я появляюсь не часто, но всегда приезжаю один. Это моё лекарство, плацебо, отдушина, место, в котором нет приличной связи, денег, политики и проблем. Не знаю, зачем везу туда её, но сейчас это кажется правильным.
- Вить, буду через пару часов, - звоню охраннику и смотрителю в одном лице. – Затарь холодильник и убери собак.
- Куда мы едем? – встрепенулась птичка.
- Домой, - обрубаю разговор, притягивая женщину к себе на колени.
- Хорошо, - шепчет в губы, оставляя невесомый шлейф фруктов и шампанского.
Её согласная немногословность подстёгивает на телесные игры в машине. На ощупь отыскиваю и нажимаю кнопку, поднимающую перегородку между водителем и салоном, провожу рукой по бедру, задирая до талии тугое платье. Чулки с кружевной резинкой, маленькие стринги, кричащие: отодвинь и трахни! Губы, такие мягкие, тёплые, влажный язычок, проскакивающий по ним. Голод берёт своё. Сжимаю голую ягодицу ладонью, набрасываюсь на губы и имею языком с маньячным напором, вылизывая зубы, нёбо, сплетаясь, подавляя. Пальцами отодвигаю трусики и ныряю в глубину, горячую и истекающую соками.
- Мокрая… - рычу, оторвавшись от губ, и присысываюсь к шее.
- Мокрая… - стонет, поддаваясь на пальцы, елозя попой на коленях.
Случайный секс в машинах для меня кончился к двадцати двум годам, в тот момент, как я оброс статусом и занял определённое положение в деловом мире, но желание сделать это сейчас, вогнать член по самые помидоры, услышать крик от резкого внедрения и вбиваться, пока не сорву голосовые связки, превалировало до зуда в конечностях.
- Предохраняешься? – хриплю, косолапо расстёгивая ремень свободной рукой.
- Таблетки, - выдыхает, не переставая насаживаться на пальцы.
Какое-то сумасшествие, но очень сладкое с перчинкой, плавящее мозг, мешающее трезво мыслить. И надо бы воспользоваться презервативом, ведь защита – это наше всё, но член упрямо диктует взять наживую, прочувствовать каждый сосуд, каждую складочку и ребристость, потереться оголённой головкой о стенки, смешать предэякулят с её секрецией.
Вытаскиваю пальцы, слыша недовольный стон, приподнимаю, направляя на дёргающийся в конвульсиях орган, и на финальной ноте машина резко останавливается, отбрасывая Даяну на противоположное сидение.