Полагаю, их тоже без разрешения надеть
нельзя. Что же до его слов… Мне правда было всё равно, насколько прилично я
выгляжу. Маска скрывала моё лицо, а обнажёнными женщинами гостей этого дома
вряд ли можно удивить. Да и, не играла я никогда в знатную, и на светских
приёмах не появлялась. Что там делать суккубе? Мои соски ещё оставались
напряжёнными, однако теперь не от возбуждения. Охотник опять окинул меня
медленным, непроницаемым взглядом, скрестив руки на груди.
-
Ты меня соблазнила, дрянь, - ровно произнёс он. – Заставила трахнуть себя,
нагло воспользовалась. Нехорошо-о, - протянул мужчина и покачал головой, его
ухмылка больше походила на оскал.
Несмотря на страх, от тона, каким были
сказаны эти слова, внутри всё затрепетало в смутном предвкушении. Он
определённо что-то задумал, и… я хотела узнать, что. Наверняка непристойное,
если не сказать больше, и не имело значения, насколько охотник прав в своих
обвинениях. Да, я была суккубой, во мне текла проклятая кровь, и против меня
мужчины не могли устоять. Я могла оттолкнуть его, выгнать из комнаты, не
позволять прикасаться к себе, едва ощутила отклик внутри. Но я разрешила
сущности взять верх, зная, что она ещё не насытилась, нарушила своё главное
правило – не заниматься сексом, предварительно не утолив голод хотя бы
наполовину. Чёрт, да, я разрешила ему трахнуть себя, так, как мне хотелось, как
хотелось нам обоим. И… я попробовала его… На свою беду. Я в самом деле
испорченная дрянь, и виновата. Опустив голову, я покорно произнесла:
-
Простите, хозяин. Я, правда, не хотела.
И тут тоже не соврала. Но не совсем…
Хотела, да, только не так, как всё случилось. Однако это уже неважно. Сильные
пальцы жёстко ухватили за подбородок, подняв моё лицо и заставив смотреть в
холодные, зелёные глаза, мерцавшие в полумраке двумя изумрудами.
-
Тебя стоит как следует наказать за это, потаскушка, - обманчиво мягкий голос не
скрывал предвкушения, и во взгляде охотника загорелся огонёк, ему явно
нравилась эта идея. – Чтобы запомнила.
Не просто нравилась, мужчина откровенно
наслаждался, представляя, что вскоре сделает со мной. И… во мне что-то
отозвалось на его эмоции, насытившаяся вроде бы сущность встрепенулась,
потянулась, принюхиваясь. Да, мне хватило того, что я получила, но отчего-то
снова хотелось ощутить его удовольствие, пусть даже от моего наказания. Что бы
он ни намеревался сделать со мной. Сердце гулко стукнулось в груди, робкая
надежда, что пусть так, но я сделаю ему снова приятное, разбудила неуверенную
радость. Желание доставить охотнику наслаждение любым способом, как он захочет,
и вовсе не для того, чтобы утолить голод, отозвалось внизу живота горячей,
тягучей истомой. Будто и не кончила я совсем недавно два раза подряд, и весьма
бурно…