-
Предпочитаешь зрелище погорячее, негодница, а? – вкрадчивый, бархатистый голос
прозвучал у самого уха, и мои запястья перехватили, не давая прекратить ласки.
– Нет-нет, драгоценная, не останавливайся, я тоже хочу посмотреть поближе, - настойчиво
произнёс незнакомец, которого я даже не могла толком разглядеть в полумраке, и
потянул мои руки обратно вниз. – Как ты это делаешь…
Его ладонь провела по внутренней
поверхности моего бедра, отводя дальше, и мужчина уложил мою ногу на себя,
открывая меня сильнее. А потом наклонился, и его горячий рот завладел ноющей
вершинкой, жаждавшей ласки чуть ли не сильнее, чем моё лоно. Я судорожно
вздохнула, бросила взгляд в комнату – Дэвид продолжал дразнить супругу, растягивая
наказание. На белой попке алели следы от ударов, раскрытые, набухшие складочки
влажно поблёскивали, а Фрэнсис с наслаждением облизывал пальцы, медленно двигая
ладонью по члену. Кожаные хвосты провели по промежности Лиззи, штаны Дэвида
спереди выразительно бугрились, и он уже торопливо расстёгивал их, тяжело дыша
и не сводя взгляда с развратного зрелища возбуждённой жены.
-
Как ты будешь себя вести, малышка? – пробормотал он настойчиво, облизнув губы.
Одновременно незнакомец рядом с силой
втянул твёрдую горошину в рот, отчего у меня вырвался возглас, сосок вспыхнул
огнём, захваченный в плен умелых губ и языка. Рука же нахала уверенно добралась
до моего лона и… А-а-а-ах!.. Я захлебнулась очередным вдохом, когда сильные
пальцы, сразу два, глубоко проникли в тугое, скользкое отверстие, многократно
усиливая моё удовольствие. Тогда как я не прекращала поглаживать пылающий жаром
бугорок, в котором сосредоточились сейчас все мои желания… Да-да-да-а, кажется,
всё-таки первый оргазм накроет меня в ближайшие мгновения…
-
Я буду тебя слушать, Дэвид, - едва слышно ответила Лиззи между тем, и её муж,
шумно вздохнув, отвесил третий удар по многострадальной попке, теперь
наискосок, сразу по двум ягодицам.
Одновременно зубы незнакомца сильно
сжали набухший бутон соска, а пальцы внутри задвигались быстрее, трахая
сильнее, жёстче, до лёгкой, приятной боли, смешанной с удовольствием. Очередной
жалобный вскрик Лиззи, и я сорвалась в пропасть, глуша длинный стон прикушенным
кулаком, проклиная всё на свете и захлёбываясь, упиваясь собственным
наслаждением. Болью, страхом, возбуждением распятой на столе Лиззи. Тяжёлой,
густой и пряной похотью двух мужчин, жаждавших поиметь бедняжку всеми
доступными способами прямо сейчас – я читала это в их эмоциях, хлынувших в меня
могучим потоком. И как пикантная пряность, на закуску, тягучее, терпкое с
лёгкой горчинкой желание неизвестного мужчины, очень не вовремя ускорившего мой
оргазм.