- Мааам! - позвала я погромче, не проходя в квартиру.
А то мало ли? Она у меня дама активная, молодая и роскошная во всех отношениях. Может, очень занята сейчас? Впечатлилась букетами и рассказывает о своих впечатлениях их дарителю. В разных позах.
А я тут без звонка заявилась.
- Котя, это ты? Иди сюда, солнышко, - голос мамуленьки раздавался из кухни.
Значит, одна, можно не опасаться заработать слепоту, нервный тик и плохой ночной сон.
Я, аккуратно переступая через цветы, пробралась на кухню, которую мамуленька не захотела, следуя новым модным веяниям в дизайне помещений, объединять с гостиной.
Здесь тоже хватало цветов, но все перебивал аромат кофе. А кофе моя мамуленька умела варить невероятный. Она не признавала всяких наворотов, типа гейзеров, сложных автоматов и подобной ерунды, а делала по-старинке, в турке, доставшейся от прабабки. А той отец привез. Из Германии. Трофей военный.
Невозможно дурманный аромат кофе, с корицей, мускатным орехом и еще кое-каким секретным ингредиентом, который мамуленька мне пока что не открывала, распространялся по всей маленькой кухне, будоражил и вызывал слюноотделение.
Вот как так?
Только что плотно позавтракала, выпила совсем неплохой капуччино, но здесь опять словно голодная.
- Какими судьбами?
Мамуленка оторвалась от плиты и чмокнула меня в макушку.
- Да вот... Мимо проезжала, блинчики привезла...
Я поставила на стол пакет с блинами. Уселась, отодвинув подальше корзину с цветами.
- А что у тебя здесь за оранжерея?
- Да так, ничего особенного... Просто знаки внимания, - мамуленька нахмурилась, поджала губы, явно не собираясь развивать тему.
- Это Юрий что ли? Как у вас с ним?
Когда надо, я умею быть бесцеремонной, да.
- Никак. Это все глупости.
О как! Рассказывать, значит, не хотим...
Интересно, когда же я обо всем узнаю? Когда они в ЗАГС заявление подадут? Или когда меня обрадуют скорым появлением сестры или брата?
В целом, я была рада за мамуленьку. И нисколько не ревновала. Потому что пора бы ей уже переключиться с карьеры и построения бизнеса на личную жизнь. Хватит по отцу горевать, тем более, что он был тот еще засранец.
Она с ним больше наплакалась, чем навеселилась.
Нет, я все понимаю, первая любовь, еще со школы, страсти, горение, отношения. Бедовый, разнузданный бэдбой, в косухе и татухах, второгодник и матершинник, и милая отличница, которую попросили подтянуть его по геометрии. Вот и подтянула. И он ее... Подтянул. Классика, короче говоря. И все остальное тоже по классике.