- Он справится, - подошедшая Тихоня
мягко положила руку мне на плечо.
Она подумала, что я переживаю за
милорда и за Андрикса с Ханой? Конечно, волнуюсь немного, но в
целом я уверена в том, что эрл не пострадает и сможет вырваться из
заклятья в случае чего. Четыре минуты. Что касается пары
авантюристов… Не буду отрицать, они мне симпатичны, но я не успела
к ним сильно привязаться за столь короткий срок знакомства. Да, мне
будет неприятно, если с ними произойдет несчастье, но уверена, что
смогу пережить это. Так что по большей части я испытывала волнение
из-за самой магии. Знаю, что это было неправильно, не
по-человечески, однако ничего поделать с собой не могла. Шесть
минут. Они уже долго отсутствуют… Как бы не случилось чего-то
плохого… Я приготовилась уколоть острым концом кинжала милорда в
руку, как свечение изменило цвет с насыщенного зеленого на
блекло-салатовый. А Андрикс принялся дергаться будто в припадке.
Тихоня придвинулась к воину и смело прижала того руками к
поверхности пола. На исходе седьмой минуты Эйлерт открыл глаза, и я
поняла, что экстренные средства возвращения не потребуются.
Затем открыла глаза Хана и тут же
затряслась крупной дрожью. Милорд снял свой плащ и укутал гномку.
Андрикс закашлялся, и Хангильдэ мгновенно, невзирая на слабость,
бросилась к нему. По центру груди в доспехе и одежде воина осталось
огромное отверстие, однако рана в теле закрылась, не оставив после
себя даже шрама. Гномка приподняла напарнику голову и уложила себе
на колени. По ее щекам снова катились слезы, но на этот раз это
были слезы счастья.
- Быстро ты справилась, - заметил
Эйлерт. – Как тебе удалось уговорить его вернуться?
- Ну-у… - Хана замялась.
- Это п-правда, - с трудом выговорил
Андрикс, – то, что ты там сказала?
- Да, - смущенно ответила гномка, чьи
щеки заметно покраснели.
- Х-хана, ты т-тоже мне всегда
нравилась…
- Тогда почему же ты медлил?! До
самой своей смерти!
- Я не з-знал… ты всегда острила на
тему отношений… думал, тебя это не интересует…
- Я не хочу заводить детей и сидеть
дома, как городская клуша. Но ведь не только в этом заключается
семейное счастье, верно?
Милорд прекратил лечить Андрикса, к
которому уже вернулся здоровый цвет лица, и переключился на
раненого клирика.
- Эйлерт, я обязан тебе жизнью. Не
думаю, что смогу достойно отплатить тебе…