Через пятнадцать минут стояла у порога деревянного дома Тревора.
Высокий мужчина с ямочками на щеках кивнул мне и благодарно произнес:
– Спасибо, что забежала.
Он колол дрова, громко и быстро работая топором. Обычно сын
всегда ему помогал. Но… не сегодня.
– Не за что, – бросила в ответ и прошла в комнатку,
осторожно подпирая дверь. На кровати лежал мальчик восьми лет. Щеки его горели,
горло увеличилось в размере. Ребенка трясло в лихорадке.
Нахмурилась, присаживаясь на кровать, задирая пижаму.
Высыпания красного цвета покрывали большую часть кожного покрова. Заметив на
столе настойку с приторно-цветочной смесью, поправила одежду мальчика и
спросила:
– Что ты ел или пил?
– Ничего… – кое-как прохрипел он, так и не открыв глаза.
– Ничего? Может, настойку? – осторожно помогала ему.
– Лишь бабулин сироп. Таньяна для меня его варила.
– Тетя Лида видела?
– Да…
Закрыла глаза. Старая знахарка не лечила, а калечила.
Давным-давно ее выгнали из прайда. Она пользовалась варварскими методами
предков, не исключая летальные исходы, заявляя, что Луна призвала. Дриан выгнал
старуху, но оборотни продолжали бегать к ней в глушь леса, в надежде увидеть
чудо от суровой магии старой веры. Лидия, дочь Таньяны, прикрывала ее. Я
пробовала разговаривать со знахаркой, как и с дочерью, но мои усилия оказались тщетны.
Женщины не воспринимали меня всерьез, а доказать… я не могла. НИКОМУ. Поэтому Дриан
отправлял меня исправлять их ошибки. Иначе не получалось.
– Сколько выпил? – спросила, ощущая ярость и нетерпеливость
черной триады. Она рвалась к мальчику. Была с ней согласна. Он слишком много
выпил этой отравы.
– Почти все.
– Понятно.
– Лидия сказала, что мне нельзя обижать бабушку, ведь ее
настойки мне всегда помогают.
Скривилась, ужасаясь странному мышлению львицы. Помогают…
Сколько можно? А ведь она окончила медицинский университет, должна понимать, что
выписывает аллергику.
– Это да… нельзя обижать. Но все же… она кое-что забыла
добавить.
– Что?
– Сон.
– Я не могу…
– Не переживай, я помогу тебе уснуть, а сон… лечит. Когда
проснешься, будешь прежним. Только… ты не должен подглядывать.
Мальчик кивнул и вымученно
улыбнулся.
– Спасибо, – вдруг услышала я.
– Нет, я только помогу уснуть…
– Я чувствую тепло. Такое же… как у моей мамы. Жаль, что ты
не пара моему отцу.