Смольянинову мы нашли там, где её, собственно, и оставил муж.
— И что вы так долго? — медленно, как неваляшка, попыталась подняться Оксана.
— Извини, дорогая, но я не спортсмен, в отличие от твоей подруги.
— Значит, тебе, милый, стоит заняться бегом. Как считаешь, Лесь?
Пожав плечами, взяла подругу под руку и пошла рядом, надеясь, что меня не втянут в семейные разборки.
— Я на работе бегаю, как в одно место клюнутый. Мне хватает. Спасибо, — тут же ощетинился Костя.
— Ну, раз ты с трудом Олесю догоняешь, то, значит, или клюют редко, или бегаешь медленно. — И посмотрев в мою сторону, Ксанка уточнила: — Я права?
— Возможно, — не стала вдаваться в полемику.
Так, переговариваясь друг с другом, мы дошли до ближайшего кафе со столиками под открытым небом. И пока Костя смылся по срочным мужским делам, оставив нас с подругой вдвоём, Оксана решила выяснить интересующие её вопросы.
— Как у тебя жизнь проходит? — начала она издалека.
— Хорошо, а у вас?
— Тоже. Может, что-то нового произошло?
— Ничего такого, чего бы ты не знала.
— Ясно. — Тяжело вздохнув, Оксана попыталась усесться удобнее на пластиковом стульчике. — Блин, я уже и забыла, что тебя спрашивать надо в лоб. Как у тебя дела с Марком?
— Теряешь сноровку, — подколола её, пытаясь соскочить со скользкой для меня темы и игнорируя вопрос.
Оксана с первого дня невзлюбила Марка, но у них это было взаимно. И если раньше подруга молча скрипела зубами, то теперь, на фоне скачущих гормонов, элементарно не могла себя сдержать.
— И не говори... Так родить хочу, сил уже никаких нет. Меня тут мой гинеколог вчера отругала, что я за последнюю неделю набрала два килограмма. А я что могу сделать?! Ночью просыпаюсь с мыслью о еде, с ней же и засыпаю.
— Потерпи, ещё чуток осталось. — Мне было действительно очень жаль подругу, но такова наша женская доля.
— Вот несправедлива к нам жизнь. Он получил удовольствие, а я теперь мучаюсь. Ношу девять месяцев, потом рожать буду, а ещё ведь и грудью ребёнка кормить... И похож он будет на папу!
— Думаю, ты тоже в обиде не осталась, это что касается удовольствия. А насчёт последствий, так ты о них знала заранее. Поздно теперь уже сокрушаться. И на кого будет похож ваш сын, ты ещё не знаешь.
— Хочу, чтобы на него, — как-то совсем по-детски выпалила Окси.
«Боже, бедный Костян... Как же ему трудно!» — мысленно посочувствовала другу, но вслух высказала совершенно другое.