— Что случилось? — пролепетала я, ощутив жгучий страх.
— Твоя служанка интересуется у моего беты, как у нас дела, не нужно ли нам что-нибудь, — ответил Реган, с улыбкой посмотрев на меня. — А нам нужно.
Поцеловав меня в губы, он встал, надел брюки и, дойдя до двери, чуть отворил ее.
— О, милорд, — донесся из коридора голос Саломеи, — господин спрашивает, все ли у вас хорошо, довольны ли вы?
— Принесите ужин, — велел Реган. — Смените воду, полотенце, свечи и постельное белье.
— Да, милорд.
Я заметила макушку Саломеи, видимо, пытающейся, подтянувшись на носках, заглянуть за плечо Регана и проверить, чем я тут занимаюсь. Но он не позволил. А как только она исчезла, лорд подозвал к себе своего бету. Разговаривали они тихо, поэтому мне удалось разобрать лишь отдельные слова: золотые, Иден, стая.
Не успели они договорить, как вернулась Саломея, а с ней еще две служанки. Бросая на меня сочувствующие взгляды, девушки накрыли на стол и заменили постель. А я, стоя в сторонке и прикрывая свою наготу юбкой, чувствовала себя предметом пристального изучения Саломеи. Интересно, что она доложит Бальтазару? Наверняка побежит к нему с запачканной моей девственной кровью простыней, которую он тоже подарит своему безумцу-сыну.
Как только за ними закрылась дверь вместе с пожеланием Саломеи приятной ночи милорду, Реган приблизился ко мне, забрал юбку и отшвырнул ее в сторону.
— У тебя нет причин прикрывать свое идеальное тело, — прошептал он, беря меня в свои объятия.
— Мне не нравится эта женщина, — призналась я, все раскрепощеннее чувствуя себя рядом с лордом.
— Она завидует тебе. Это же очевидно. Она не стара, но все равно ее не хотят, как бы она ни выслуживалась перед Бальтазаром. — Взяв меня за руку, Реган подвел меня к кровати и, уложив, лег рядом. Одной рукой подперев голову, пальцами другой он стал водить по изгибам моего тела. — Лучше расскажи мне о себе. Тебя с детства готовили к участи рабыни лорда Лаверстейна Айджа?
Реган мне нравился. Чуткость и сострадание в нем придавали мне веры во что-то светлое, доброе. Я начинала видеть в нем не только мужчину, сделавшего меня женщиной, не только спасителя и защитника. Я чувствовала в нем друга.
— Я попала в пансионат Кэйи совсем маленькой. Так как у нее не обычный сиротский приют, она отбирает себе только самых лучших, а потом ищет тех, кто готов взять шефство над новенькой девочкой. Обычно те же спонсоры позже ее и выкупают. Моим благодетелем выступил Бальтазар Лаверстейн Айдж. По соглашению сторон Кэйя должна была воспитывать меня до двадцати лет. Она регулярно получала пособие на мое содержание и плату за свои услуги. Но несколько дней назад лорд подал заявку на рабыню, и Кэйя предложила ему забрать меня. На полгода раньше условленной даты.