Слегка попятиться и прыжок на полном ускорении. Пролетел я
практически до противоположной стены, как и планировалось, да и
само движение вышло даже быстрей, чем я предполагал, у меня перед
глазами на мгновение все смазалось, а ведь реакция у меня, наконец,
почти дотянула до возможностей тела, неужели развиваюсь, или вирус
развивается? Первое было бы плюсом, а вот второе предположение
заставляет поторопиться и найти ученого.
Но в данный момент эти мысли пронеслись фоном, гораздо больше
меня заботило, не услышали ли в соседнем помещении моего
приземления. Почему я так переживаю? Да вот беда, приземлился я
сначала на ноги, но не учел, что кафель в этом парадном зале
скользкий, так что рухнул всем телом и протащился пару метров до
стены, попутно серьезно повредив её и сломав ноги. Так что лежу,
регенерирую и заодно вытаскиваю свои нижние конечности из стены,
куда я ушел по колено. Неудача, чтоб её!
Подползаю к спецназовцу, решив совместить приятное с полезным, и
закусить кое-кем, ускорив регенерацию. На меня уставились мутные
глаза уже почти мертвого человека.
- Не подходи, монстр. – Надсадный хрип. Да, зря я переживал, что
он может позвать на помощь, он и правда уже не может говорить в
полный голос.
- А я и не иду, я ползу. – Отвечаю не удержавшись. А что делать,
у меня не было собеседника с момента попадания в этот мир. Но не
время разговоров, а то еще издохнет тут, вон и так как глаза пучит.
Хотя, вроде говорящих мертвяков тут по пальцам одной руки
пересчитать можно.
Отбрасываю мысли и пространные рассуждения в сторону, ведь я уже
дополз и сейчас подтягиваюсь за форму бойца спецназа к его шее, тот
пытается сопротивляться, но очень вяло, что заставляет меня
поторопиться. И наконец миг триумфа, я впиваюсь к его гортань
клыками, начиная спешно поглощать кровь.
Пара секунд и мои ноги полностью восстановлены, а я все
продолжаю пить свою жертву, вгрызаясь все глубже, пока в какой-то
момент не раздается хруст и у моего донора не отрывается
перекушенная шея вместе с головой. Упс.
Чувство сожаления от подобного окончания трапезы не успевает
полностью оформиться, как я проваливаюсь в воспоминания жертвы.
Самые первые я всячески пытался блокировать или промотать, мне
как-то первые шаги и слова своей жертвы не нужны, а то еще
расчувствуюсь и пущу скупую мужскую слезу. А почему и нет? Я ведь
его “вот такусеньким” помню! Да, снова сарказм лезет, что поделать
у санитаров и врачей это вторая натура, черствыми мы становимся,
когда каждый день, кучу человек с переломами и прочим видишь (и
помогаешь или\и отвозишь), так что можно сказать, что нездоровое
чувство юмора – это профессиональная черта.