- Хо, отчаявшаяся одинокая домохозяйка, дай пройти, ты меня уже
не интересуешь. – Когда Мия стремительно появилась перед гостьей,
держа в руках тренировочный деревянный меч и никак не
вытаскивающуюся из ножен настоящую катану, что она быстро отыскала
(еще бы, с её скоростью), Карасуба излучала лишь пренебрежение. Это
было странно, недавно она еще была для Черной целью номер один.
Неужели?
- Вижу, ты поняла. Ты заржавела тут, в тишине, и больше мне не
интересна. К тому же, я поняла, что пусть и на грани, но лишь одна
такая схватка, не удовлетворит меня… а вот бесконечное сражение с
неубиваемым противником – это по мне! К тому же, есть информация,
что твой сын начал прогрессировать. О, сколько удивления! Думала,
только вы с Мацу можете заметить очевидное и сопоставить факты?
Отойди, Мия, ты мне не соперница. Да и твоих постояльцев я не
трону, кроме одного, но он всё равно не умрет. – Улыбнулась
довольная Карасуба.
- Исчезни и больше не появляйся на пороге этого дома! – сама не
узнавая свой голос, прошипела Мия.
Перед глазами сами собой встали картины Фуши, получающего урон
от Карасубы, тогда, при их первой встрече. Да, Мия вмешалась, но
приближаясь к ним, она вынуждена была видеть то, что не успевала
предотвратить. И второй раз калечить своего сына она не позволит!
Она и так провалилась как мать, позволив ему жить в личном аду
столько лет. И то, что она об этом не знала – не оправдание. Да,
Карасуба права – она заржавела. Надо было чуть пристальней следить
за Минакой, просить Мацу просветить некоторые мутные вещи, а не
прятаться в доме, как улитка в панцире. Тем более, единственное, от
чего она пыталась спрятаться, от самой себя, её поджидало везде.
Так стоило ли изображать из себя островок спокойствия, когда всё
можно было прекратить куда раньше?
- Ха, и что ты сделаешь? Просто уйди и сделай вид, что этой
ночью ничего не было. Не мешай мне развлекаться, Мия, а иначе я не
смогу гарантировать целостность твоих постояльцев. Или же тебя
бесит, что я явилась к СВОЕМУ Фуши? Ведь я - его секирей! Мы уже
принадлежим друг другу и можем делать всё, что захотим. Хе-хе, мой
клинок уже отведал его крови, да и его первый стон наслаждения тоже
достался мне, когда я с ним игралась… у тебя же в поместье. – Да,
сын рассказал, как та проникла и парализовала его странным
препаратом, так что Мия знала, не было никакого “стона
наслаждения”, но почему-то эти слова окончательно её разозлили. Или
они банально оказались последней каплей?