Цукиуми и вовсе прожигала Мию ненавидящим взглядом, как и
Беницубаса. А, ну да, тут же слышимость. Мде.
Вот только открывшая было рот для возмущения водная секирей,
была заткнута одной лишь улыбкой Мии. Нет, там не было привычного
давления, наоборот, счастливая улыбка этой особы выбила из колеи
даже почти не знающую её Цукиуми. А уж Мацу так и вовсе подавилась
чаем.
- А как же твое “никакого разврата…”? – да, Мацу всё же сказала
это, сразу как прокашлялась!
- Я и сейчас такого же мнения, потому, дабы исключить спорный
фактор, так будоражащий неокрепшие умы и способный вызвать разлад в
коллективе, Фуши отныне проживает у меня в комнате. Ах, да,
Беницубаса-тян и Хайхане-тян, вы переезжаете в восточное крыло, да.
– Мягко произнесла Мия. Вот сейчас толика угрозы всё же была, но
опять же, у меня это не вызвало никакой реакции. Вообще, даже
мурашек не было.
- А почему? – не поняла Беницубаса.
- А это чтобы вам шум по ночам спать не мешал, ну не так сильно.
– Хихикнула Мацу, за что получила половником по голове от
смутившейся (!) Мии.
Прикрываю глаза… дабы открыть те в фургоне, что приближается к
башне МБИ. Что же, план побега и дальнейшие планы проработаны. Как
высчитаны и реакции окружающих. Первичная цель – подорвать себя и
сбежать из передвижной тюрьмы. После - встретить Муцу.
- Фуши, с тобой всё нормально? – обеспокоено спросила Мия,
игнорируя держащуюся за голову Мацу, и мятый половник.
- Да, просто что-то накатило. – Передернул плечами я. Что за
чертовщина только что была? Похоже на видение с той женщиной, но
странное, словно не моё.
- Неужели Мия загоняла? – хихикнула Мацу… и снова стала жертвой
половника.
- Нет, это другое, словно я на миг ощутил… Карасубу? – чуть
приврал я, я и правда что-то ощутил, или кого-то, причем,
знакомого, но точно не Черную Секирей. По силам этот кто-то был
вровень с Мией, нет, даже сильнее. Эх, не было печали.
В это же время.
- Вот как? Ничего, ты еще придешь ко мне, мой сын. А эту…
подделку я уничтожу. У моего сына может быть только одна мать, и
это – я! – прошипела прикованная к стене зеленовласая женщина,
бывшая истинной виновницей того вихря, что чуть не унес
неподготовленное сознание её сына, чья кровь отозвалась на
родственную силу.
Ближе к ночи, где-то в Нью-Токио.
- Монстр! Чудовище! Зачем ты вообще сражаешься, ты ведь просто
убиваешь! – из трех ашикаби с тремя секирей в живых осталась только
одна пара. Но чувства облегчения они не принесли.