Со мной так не поступили по ряду причин. Самая первая – в
отличие от своих собратьев-болванчиков я был разумней, даже скорей
инициативней, живей, с большим упорством вгрызался в материал
(банально планировал сбежать, да и первое время надеялся сократить
дистанцию не силой, но навыками), буквально удваивал свои нагрузки
и был много исполнительней. Страх оказаться непригодным заставлял
бежать там, где прочие солдаты просто шли.
Погордился? А теперь достаточно. Для таких вивисекторов это,
конечно, было несомненно плюсами, но минусы подобное не
перевешивало. Вот тут вступал в дело реальный козырь, из-за
которого такого слабого гомункула терпели на базе – моя
способность. Да, у всех нас есть какая-то одна способность в
дополнение к физическим возможностям, но у остальных они много
слабей, чем у секирей. У меня настолько сильней, что её график
стремится в бесконечность. Казалось бы, чего бояться с такой
способностью? Иди и хоть сейчас “целый мир нагибай”! Есть только
одно “маленькое но”, эта способность боевая лишь условно, как и
бытовая. Моя способность – регенерация столь мощная, что её можно
назвать бессмертием. Если попытаться меня разрезать мечом, то тот
застрянет, ибо просека позади него зарастет еще до завершения
удара, и рана срастется вокруг лезвия, буквально заставляя врасти
то в организм. В этом плане я покруче Росомахи буду. Вот только
регенерация, это конечно сильно, но боль я вполне себе чувствую,
хоть и несколько заниженную. Даже хуже, если кого-то из моих
сородичей захватят, надеясь выпытать секреты компании, то те могут
изловчиться и сдохнуть в процессе дознания (да хоть со всей силы
дернуть шеей, ломая себе позвонки), меня же пытать можно вечно и
даже после того, как я все выдам, меня будет тупо не убить. Так что
это не способность, а целый ад мучений. Уж я-то знаю, пока эти
чертовы вивисекторы, меня исследовали, чего только на мне не
испытывали. Как я порой мечтал умереть. И ведь даже не возмутишься,
я для них никто – просто очередной гомункул!
И совсем недавно я подсмотрел документы, касательно себя
любимого. Если весь остальной отряд едет в Нью-Токио для работы
“цепными псами”, то меня посылают тупо разобрать на запчасти, дабы
вывести еще пару таких, а потом и вообще открыть ген, что творит со
мной такое, ведь многие готовы по головам идти за неубиваемость и
вечную молодость. Да-да, моя регенерация даже стареть клеткам не
позволяет, удерживая их вечно в одном состоянии, и состарить меня
можно только искусственно (ох как намучились по этому поводу
вивисекторы со мной, подгоняя мой возраст под остальной отряд).
Согласитесь, любой “толстосум” с радостью и огромным желанием
отдаст Минаке хоть половину своего состояния ради вечной молодости
и возможности не бояться за свою жизнь.