Я криво улыбнулась. Надо же,
какой философ! Хотя отчасти я признавала правдивость его слов.
После университета я сразу же пошла работать в школу, и с тех пор
проводила там почти все время, отлучаясь домой, чтобы сменить
одежду и выспаться.
Уже семь лет я работала в
школе, и это напоминало день сурка: кофе с утра, уроки, проверка
тетрадей, составление плана уроков на следующий день, планерки,
совещания, родительские собрания и прочая учительская
рутина.
И хотя директриса была такому
рвению только рада, иногда я думала, что моя молодость проходит
между страниц школьных тетрадей, тогда как мои сверстницы заняты
куда более интересными вещами. Пройдет много лет, и я наверняка
буду жалеть о том, что потратила юность на пыльные классы и шумных
учеников. Воображение нарисовало поджавшую тонкие губы мадам в
очках с толстой оправой, которая ненавидит детей и себя.
— Обязательно воспользуюсь
вашим советом, — бодро ответила я, тряхнув головой, чтобы прогнать
навязчивое видение. — До понедельника.
Сторож осуждающе покачал
головой и закрыл двери, гремя ключами.
Я зевнула и, решив, что надо
будет забежать в круглосуточный магазин рядом с домом, двинулась
вперед, в переплетение темных улиц. Конец октября я не любила
именно по этой причине — снега еще нет, как и фонарей в особо
темных переулках, которыми я обычно шла домой, чтобы сократить
путь. Вот и сейчас, успокаивая себя тем, что все маньяки сидят по
домам, а не ждут меня за поворотом, я почти бежала по темному
проулку, ругая собственную жадность, которая помешала мне вызвать
такси.
Я уже видела угол дома, в
котором жила, как вдруг стена ближайшей недостроенной пятиэтажки
подернулась сияющим мерцанием, и прямо из открывшегося портала —
так я про себя назвала появившийся проем — выскочила девушка в
плаще и старинном костюме, который мелькал при каждом ее движении,
когда полы плаща расходились. Капюшон вдруг упал, открыв светлые
волосы.
От неожиданности я замерла на
месте, а незнакомка уже бежала ко мне, протягивая тонкие руки. На
ее милом личике был написан настоящий ужас, и мне тоже стало не по
себе. Не успела я и шагу ступить, как девушка схватила мои ладони,
повторяя:
— Прости! Прости
меня!
Ее руки оказались ледяными,
будто она долго держала их в снегу.
— Вам нужна помо… — попыталась
спросить я, не понимая, почему незнакомка просит прощения, но
замолчала на полуслове, потому что мои кисти вдруг пронзила
обжигающая боль.