Поторопившись, я практически добежала
до лестницы, вскочила на первую ступеньку, громко прошептав,
обращаясь к сове, восседающей на балясине:
- Пожалуйста, факультет Колдовства и
оккультных наук.
И пошатнулась, когда магический
подъемный механизм резво полетел вверх. Хоть и перемещалась с
помощью лестницы не первый раз, а все равно никак не могла
привыкнуть с её стремительности.
На этажах, мимо которых пролетала
лестница, все тоже было тихо. Студенты спали, не подозревая, что
находились в шаге от экстренной эвакуации из собственных
постелей.
Лестница затормозила, традиционно –
резко, не заботясь о комфорте своих пассажиров. Я спрыгнула со
ступеньки, преодолела парадный вход с аркой и пугающей меня своими
габаритами трехъярусной люстрой, от которой я каждый раз
подсознательно ждала, что она вот-вот свалится мне на голову.
Пробежала мимо череды зеркал, стараясь в них не смотреться, а после
по проходу, увешанному картинами, по которым, как мне казалось,
прыгали странные тени. Хорошо, что путь был коротким и уже через
пару секунд я свернула за угол, обогнула искусственно созданный
оазис с цветами и влетела в нашу с Микаэллой спальню.
Вопреки моим ожиданиям, комната была
пуста – ни соседки, ни кота в наличии не имелось. Когда я уходила,
Мика крепко спала и сейчас её постель выглядела так, словно хозяйка
только-только её покинула. Выдохнув с облегчением, ведь всю дорогу
до комнаты настойчиво казалось, будто у меня за спиной кто-то есть,
в два шага достигла своей кровати и рухнула поверх смятого
одеяла.
- Где они болтаются в такое-то время?
– беспокойно пробормотала я себе под нос, бросив взгляд в окно.
Горизонт уже начал светлеть, а это значило, что и рассвет не за
горами. – Надо подождать, - решила я, поудобнее устраиваясь на
подушке. – Они скоро придут. Да, надо подождать.
И я стала ждать.
Но, кажется, уже через пару минут
решительного бдения…уснула.
Разбудило меня чье-то бормотание,
вернее, даже не бормотание, а тихое напевание. Как будто тише, чем
в полголоса, кто-то мурлыкал себе под нос песенку с незамысловатым
мотивом. Прислушавшись, но не открывая глаз, почему-то подумалось,
что мелодия похожа на колыбельную.
И чего это Мике с утра пораньше
приспичило петь? Ведь если Бруня, домовой нашего факультета, еще не
звонил в свой переносной колокол, то время можно обозначить как
«рань несусветная».