- А потом… ты сможешь посвятить всё
свое время своим новым… обязательствам, - как будто бы через силу
проговорил демон, не моргая и не дыша.
И вновь мне послышался особый
подтекст за этими заковыристыми словами, но мозг подсказал пока
дальше не лезть, потому что был уверен – ответ нам не
понравится.
Очень сильно не понравится.
Собравшись с силами, я оттолкнулась
от его груди в попытке вырваться, но он не позволил, удержав так
легко, словно в его руках трепыхалась птичка, а не рвался изо всех
сил человек.
Хотя, что такое я, когда есть он?
- Я сделаю все, что скажут рыцари, -
упрямо проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Потому что
не хочу получить известие еще обо одной смерти.
- Это станет началом конца, - с
угрозой пообещал демон. И эта угроза нарастала с каждым
произнесенным им словом. – Это похоронит тебя. Если в тебе так
сильны самоубийственные желания, то почему ты постоянно
отталкиваешь меня, а?
Я часто-часто заморгала.
- Я совсем не хочу себя убивать, -
находить общий язык с демоном было очень трудно. – Просто не вижу
смысла скрывать то, что и так уже многим известно!
Сатус замер, склонился к моему лицу,
что-то высматривая на нем, а после прорычал, так низко, что
вздрогнули и подогнулись коленки. Не держи он меня так крепко, я бы
просто повалилась навзничь.
- Многим – это кому? – очень
отчетливо и оттого очень пугающе, проговорил принц.
- Ну, - возвела я глаза к потолку, в
попытке успокоиться и унять дрожь, в которой все явственнее
сотрясалось тело. – Сократ, Микаэлла, какой-то эльф с местного
базара, ну, и ты вместе со всей своей свитой. Твоя персона особенно
напрягает, потому как, надежностью ты не отличаешься…
Договорить не успела, Сатус встряхнул
меня с силой, от которой клацнули зубы, едва не откусив язык.
- Вот же чудище психованное! - начала
отбиваться я, но все мое сопротивление было погашено на корню
вопросом:
- Что еще за эльф?
- Ушастый, - не особенно понимая
причину столь яростного возбуждения, выдала я, очень плохо
соображая под пристальным взглядом демона. – С молотом.
- Каким молотом, Мира? – мышцы на
лице Сатуса напряглись еще сильнее, словно он с трудом сдерживался,
чтобы не взорваться от злости, едва-едва балансируя на краю.
- Кузнецким, - прошептала я,
уставившись в его глаза и чувствуя, что тону.