Он развёл ладони, между которых висел в воздухе всё тот же камешек, а потом взял его двумя пальцами и протянул мне, улыбаясь:
– На. Спрячь где-нибудь под одеждой. Он сам будет действовать, если нужно, я настроил на тебя.
А глаза тёплые, будто лучатся какой-то детской доверчивостью, нежностью. Вот как он может так мне доверять? Так искренне стараться, когда я его уже просто ненавижу за одно только существование на свете?! Всеми силами, всеми лучиками души! Всем сердцем НЕНАВИЖУ!
– Сволочь! – сказала я, а из глаз опять слёзы покатились. – Какая же ты сволочь!!
Эстэриол с болью в глазах встал и подошёл, уже не находя слов, не зная, что он сделал не так, и что сделать ещё, чтобы исправить то, чего не делал.
Слов не осталось и у меня. Я отбросила его протянутую с камешком руку и толкнула в грудь, стараясь попасть самыми твёрдыми частями ладони. Чтобы больнее! Чтоб сильнее! А потом ещё раз! И вцепилась пальцами в ворот рубашки. Дёрнула так, чтобы ткань затрещала, уткнулась носом ему в шею и прижалась всем телом, понимая, насколько сильно я ненавижу его за то, что с самого первого взгляда почувствовала, что теперь просто не смогу без него жить…
– Мы удрали в тот вечер на танцы… До утра гуляли! Я даже спать не ложилась! И он тоже с рассветом только в Светоч отправился. А книжку в комнате забыл.
– Это тогда он украл тебя? – Стэза подняла подбородок со скрещенных рук, достала сигарету из пачки.
– Нет, это случилось намного позже. Через год почти. Как раз в тот день, когда я Вортама первый раз встретила… Совпадение, наверное? Или Эст что-то почувствовал? Хотя у него всегда были проблемы с предсказаниями… – я повернулась боком и прилегла на полке. Безликая станция промелькнула фонарями за окном. – Мы долго с Эстэриолом сближались. Он всё боялся, что я опять его к шлюхам отправлю. Я, – у меня вырвался смешок, – даже имя его узнала только на третье свидание! Даже спросить забыла, представляешь?
Стэза усмехнулась, перегнулась через стол и провела рукой по моим волосам:
– Ты спать уже хочешь, что-то я не подумала… Давай, ложись. Я покурю пойду.
Она улыбнулась, встала, убрала у меня из под ноги скомканное одеяло и накрыла меня. Ещё раз провела мягкой ладонью по щеке, улыбнулась одними глазами, отошла и тихо притворила за собой дверь купе, отправляясь в тамбур. А я натянула пыльное казённое одеяло и просто отпустила себя, позволяя последний раз вспомнить всё так, как это было, прикрыв глаза и тихо всхлипывая под мерный перестук колёс.