И осознав, что возможно я не выживу во время операции или потом
вскоре могу умереть, решила написать завещание, что бы квартира
железно досталась моему младшему сыну. Димке отходила квартира его
предков, об этом мы говорили и решение было принято всеми. У
свекрови была своя квартира, муж там был прописан и справедливо,
если он и унаследует эту квартиру со своим младшим братом пополам,
когда придет время. Мужики уже взрослые, решат, что-нибудь с
квартирами для себя.
А вот мой мелкий, пусть у него будет подстраховка, в конце
концов он может уйти жить к моим родителям и сдавать квартиру,
когда будет учиться в институте. Муж, пока Сашка будет
несовершеннолетним, продолжит жить в нашей трешке, а потом решит
квартирный вопрос лично для себя. Деньги у него были, я знаю. Он
давно уже позволял себе дорогие машины, одежду, поездки на
подписание договоров проходили в самых красивых городах Европы и
Азии, так что за него я не боялась.
Лизка после моего звонка переполошилась не на шутку и
потребовала, что бы я немедленно приехала к ней. Говорили мы долго,
Лизаветта даже всплакнула вместе со мной. Потом она тщательно
составляла мне рыбу завещания, пытаясь учесть любые нюансы. Потом
размазывая сопли, потребовала, что бы рассказала все родным и
особенно мальчишкам, потому что лишать родных людей возможности
попрощаться со мной это подло. Хотя мне очень не хотелось, но я с
ней согласилась. Это будет правильно.
Начать я решила с мужа. Мне казалось, что, когда он переварит
эту новость, нам вместе будет легче рассказать это детям. А потом
еще и всем близким. Позвонила мужу, попросила прийти домой раньше
обычного, сообщив, что нам нужно поговорить. Да... Видимо, это
прозвучало как-то не так, и муж решил, что я «все знаю».
Разозлился, он всегда злился, когда шло не по его и прямо с порога
решительно заявил мне:
- Да я люблю другую женщину, давно люблю, хочу быть с ней и
завтра подаю на развод. Свои претензии, истерики и слезы можешь
оставить при себе, вещи я заберу потом, а сейчас я ухожу.
Повернулся, хлопнула дверь, а я осталась стоять с открытым ртом,
пытаясь понять, что это сейчас было.
Удивительно, но мне даже не было больно. Это потом, через
какое-то время, которое было наполнено борьбой с раком и физической
болью, после тяжелых разговоров с родителями и Димкиными стариками,
после истерики детей, я многое осознала. В том числе и то, что мой
любимый человек, мой муж с которым мы прожили больше десяти лет,
теперь совсем другой человек. Он не тот, которого я знала. Он не
тот, который добивался меня трудно и долго, обещая мне защиту, и в
горе, и в радости. Теперь этот незнакомец бросил меня в самый
тяжелый для меня и наших детей, период.