Сосед уже успел въехать и сидел на кровати, листая учебник по
расоведению. Стоило мне войти, как он вскинул голову, и я тут же
насторожился, пытаясь сходу определить: поладим мы или стоит
ожидать проблем. У парня были темно-русые вьющиеся волосы и карие
глаза. Простоватое, добродушное лицо. Обычный человеческий
мальчишка. Настроен, вроде, дружелюбно.
— Привет, — улыбнулся он. — Я Олан Верин Искалин. Для друзей
Олан.
Вот те на, улыбка совершенно преобразила лицо паренька. Такие на
раз разбивают девичьи сердца. Да и наличие второго имени намекает,
не так прост Олан, как выглядит.
— Эйн, — представился в ответ.
На лице Олана проступило настороженное недоумение. Вздохнув,
принялся пояснять, что да, просто Эйн. Только Эйн и ничего более.
Нет, я не считаю его близким другом, я его вообще не знаю. У меня
свои причины, которые желаю оставить при себе. Довольно
утомительно, разжëвать это каждому встречному. Но я привык. Пусть
то, как я представлялся вгоняло посторонних в ступор, вынуждая меня
объясняться, но это того стоило. Перекошенная физиономия папаши
вообще бесценна. Он приходил в бешенство всякий раз, как слышал моё
кощунственное отношение к собственному имени.
Надо отдать Олану должное, он быстро и достаточно просто принял
правила игры, и обращался ко мне не запинаясь перед тем как
произнести моё имя. Думаю, мы поладим. Сосед выглядел парнем
адекватным и дружелюбным.
***
Как и большинству поступивших, мне не терпелось поскорее перейти
к практическим занятиям. Хотелось полностью освоить свои силы,
узнать новые плетения и заклятия. Энтузиазм ощутимо угас, после
первой вводной лекции. Куратор первокурсников сначала вещал про
почётность обучения в академии и ответственность за обладание
сильным даром. Затем пояснил как будут идти занятия.
— На первом году обучения, у вас будет много теории. Все лекции,
исключая профильные практические занятия, будут общими.
Ступор. Очевидно, подобное состояние постигло не только меня.
Народ в аудитории притих с озадаченными лицами.
— Общими? — подал голос один из оборотней. — То есть я, владея
тёмной магией должен буду посещать лекции по целительству, которым
владеют исключительно светлые маги?
— Именно, — подтвердил куратор.
Звали его Сатрас Шеден Малорни, к себе обращаться велел —
профессор Мелорни. Профессора, учителя и другие личности,
отвечающие за академию и учебный процесс, были единственными, кому
было позволено пользоваться полными именами. Нам, студентам,
разрешалось использовать только первое имя. На вторые имена и имена
родов было наложено вето. Таким образом, как бы подчёркивалось, что
в стенах академии все равны: и принц крови, и сын конюха. Меня
подобное устраивало, а вот многих других — нет. Очевидно, некоторые
рассчитывали возвыситься над остальными за счёт происхождения, а
тут такое разочарование. Подобное каралось принудительными
работами, а за систематические нарушения данного запрета, можно
даже вылететь из академии. Сильнее всего перекосило с такой
политики эльфов. Вон как корёжит троицу светлых недоумков, которые
пытались меня задеть в день вступительных испытаний. Любо-дорого
посмотреть. Впрочем, у остальных находящихся в помещении эльфов
лица были не лучше, включая тёмных сородичей. Да, наверное, я
единственный эльф, кого устраивала ситуация.