И сказал князь украм: если не отдадите Киев, сделаю с вашим городом то же, что и с Крымом сделал, и послал по Краю весть: «Если кто не придет ко мне, будет мне враг». И повелел Владимир ниспровергать кумиров, а противников жечь.
Древнее капище, где по древнему обычаю заседали 450 верховных жрецов, судившие народ и законы людям дававшие, возложило дань по черной куне на земли русов, а Крыму возложило дань легкую, не велев украм дань давать.
Князь, молчаливый, надменный и суровый, не благословлял воинов, не возлагал им руки на голову и не напутствовал словом, но отправил их в горный край, где была сеча, но никто не победил. И не стало правды в стране, и восстал род на род, и были побоища и усобицы, и начали воевать друг с другом. Но Владимир овладел искусством, которое всего могущественнее, и называется оно ложью. С его помощью он мог причинять людям болезни, несчастье или смерть, отнимать у русов ум и силу и передавать другим – своим помощникам. Владимиру было известно о всех кладах, спрятанных в земле, и он входил в любой дом и край и брал, что хотел.
За ложь и за сечи с украми божиим осуждением даны были ему муки: земля под князем проклята была, силы не давала и плодами более не кормила, и стали русы стенать. Дом Владимира должен был пасть, как некогда пал Крым».
Спустя три часа Ильяс улегся на кушетке, закурил и задумался. Часы, заметив, что хозяин спать не собирается, тактично промолчали. Турка с кофе, закипев, торопливо сползла с конфорки и забралась на рабочий стол рядом с «Ятранью».
Город подал утробный звук, как медведь, выбравшийся из берлоги после долгой зимы. Урчание столицы отдалось эхом в животе Ильяса, он решил устроить себе второй ужин за ночь и направился к холодильнику. Перекусив, мужчина подошел к двери, вынул красный конверт и вернулся к столу.
«Эпидемия суицидов: жертвы, причины, последствия» – гласил приказ сверху. Эта лаконичность удивила Ильяса. Он был наслышан об эпидемии самоубийств, которая охватила столицу, но с темой был знаком шапочно, полагая, что проблема раздута переписчиками.
Совсем иначе думал его старый друг Жора, который вторую ночь не мог сомкнуть глаз в однокомнатной квартире на окраине города. Борух лежал на взмокшей постели, упиравшейся в стену, покрытую красными атласными тканевыми обоями. Он поклеил стены только месяц назад, а ткань уже разложилась от влажности. В квартире постоянно шел дождь, и психиатр регулярно затапливал соседей сверху.